Миля над землей

22
18
20
22
24
26
28
30

Злой смешок срывается с моих губ. Я думал, она умнее.

– А ты до сих пор не поняла?

– Не поняла что?

– Это мое прозвище для тебя. Своего рода ирония. Я не уверен, что в тебе есть хоть что-то милое, милая.

Она на мгновение задерживает на мне взгляд, обдумывая свой ответ. Будь на ее месте другая, я бы ожидал, что меня обругают или, может быть, даже отшлепают, но только не Стиви. В этом смысле она своего рода темная лошадка. Одинаково хорошо может и выслушивать, и выдавать дерьмовые высказывания.

Вместо негативной реакции с ее губ срывается неконтролируемое хихиканье, грудь вздымается.

– О, на самом деле это довольно точно подмечено.

Я не могу сдержать улыбку, которая появляется на моем лице при виде этой безумной девушки, которая одета как бездомная и стоит, неспособная сдержать истерический хохот посреди этого белоснежного вестибюля на мраморном полу.

Она здесь выглядит совершенно неуместно, и мне это чертовски нравится.

– Ну ты и засранец, – смеется она.

– Я знаю, – улыбаюсь я в ответ.

Жду, когда она переведет дыхание, и снова спрашиваю:

– Ладно, а теперь скажи, что ты здесь делаешь?

Она глубоко вздыхает, на ее губах все еще играет улыбка.

– Я тебе уже говорила. Я здесь живу. Ну, здесь живет мой брат, а я живу с ним.

– Твой брат? Кто твой брат?

Я чувствую, что должен бы его знать. Этот город большой, но не настолько. Любой, кто может позволить себе жить в этом комплексе, – или богатый повеса, или спортсмен, тратящий в год миллионы долларов.

– Ты его не знаешь, – отмахивается Стиви. – Мне нужно идти. Спокойной ночи.

Она проскальзывает мимо меня, стремительно выскакивая за двери вестибюля. Я смотрю, как она уходит, и задумчиво оглядываюсь на лифт. Сегодня вечером я собирался встретиться с Мэддисоном и Логан и закатить у них на террасе поздний праздничный пир, раз уж дождь прекратился.

Но вместо этого я ловлю себя на том, что разворачиваюсь и выбегаю из вестибюля, чтобы погнаться за стюардессой, которая, кажется, одержима желанием от меня сбежать.