— Он уже уехал. Жену домой повёз, — Катя оглядывается по сторонам и говорит так, чтобы нас никто не слышал, — Просил передать тебе документы, Вась. Я посмотрела, прости. Он чего? Правда вот так взял и машину подарил?
— Правда, Кать, — я хватаюсь за горло, от осознания суммы, — Не говори никому, пожалуйста.
— Я обещаю.
— Таким образом, морские победы Петра первого были достигнуты старым гребным флотом… Архипова! — громкий оклик преподавательницы заставляет перевести взгляд от окна на кафедру, — Если вам так откровенно скучно на консультации, я могу принять экзамен у вас прямо сейчас и отпустить с миром.
Желтый свет ламп в аудитории отдаётся резью в глазах. Сердце начинает колотиться так сильно, что мешает сделать полный вдох. Зря я пила кофе из автомата. Проснуться не получилось, только добавились тахикардия и тошнота.
— Ну что вы молчите, Архипова? Билет тянуть будете? — преподавательница подходит к моей парте, — С вами все хорошо? Вы побледнели… — До моего носа долетает запах восточных масел, и кофе из желудка подкатывает волной к горлу.
— Можно выйти? — хватаю вещи и срываюсь вниз по лестнице к выходу из аудитории.
В коридоре жадно хватаю ртом свежий воздух, и мне становится легче. Да что со мной? Какая-то совершенно беспричинная паника. Даже руки трясутся. Ну да, день начался по — дурацки. Кофе сбежал. Пока вытирала плиту, сожгла утюгом блузку. Соседская собака в лифте целоваться полезла и оставила следы грязных лап на джинсах. Спала тоже плохо, поэтому под утро, провалившись в глубокий сон, из всех заведённых на телефоне будильников услышала только третий. Наверно, возвращаться на занятия уже нет никакого смысла, лучше поехать домой и отдохнуть. Может, даже ванну с пеной принять. Девчонки на восьмое марта всякой косметической ерунды надарили: соли, бомбочки, гели с блестками. Все никак руки не доходили их попробовать.
В такси пытаюсь дозвониться до Владимира ещё раз. Не отвечает. Это очень странно, обычно, он перезванивает мне при первой возможности. А тут — пол дня тишина. Беспокойство все нарастает, с ненавистью смотрю на каждый красный сигнал светофора, на каждого пешехода, который перебегает проезжую часть, заставляя водителя притормаживать. Хочется поскорее оказаться дома, выпить таблетку от головы и перекусить.
Свет в подъезде не горит. Конечно, темнота не кромешная, но камеры, наверняка, ничего не запишут. С тех пор, как в цоколе соседнего дома открыли магазин пива, а в наш подъезд стали ходить по нужде их постоянные клиенты, мы поставили ещё и домофон. Но сердобольные старушки открывают всем «почтальонам». Можно подумать, что действительно писем ждут. Зажимаю кнопку лифта и не отнимаю палец в надежде, что так коробка приедет быстрее. Бред, но руки занимает.
Двери с писком открываются, и из кабины вываливается странный, глухо одетый в чёрное парень. Мне становится не по себе. Делаю вид, что пропускаю его, а сама жмусь к дверям квартир. В кабину решаюсь зайти только после того, как дверь подъезда закрывается. Фух!
Ключ в замочной скважине проворачивается с трудом, как в банке, будто резьбу спилили. Поджимаю дверь плечом и открываю. В нос бьет незнакомый запах пота и табака.
Ну все! Решительно делаю шаг в квартиру и захлопываю дверь. Хватит, Вася, параноить. Наверняка, кто-то из соседей в санузле покурил. Муж соседки так любил делать. Пара в ванне напустит, типо моется, а сам с сигаретой под вытяжку. Моя бабуля тут же его сдавала. Так соседки и подружились. Хм…
Чувство, что в квартире кто-то был не покидает. Вот! Белая сумка висит на спинке стула сверху красной, а должна быть в самом низу. Я ее только по выходным под кроссовки надеваю. Могла сама перевесить? Да могла… На столе все тоже не так… Покрываясь ледяной испариной, подхожу к книгам ближе и переворачиваю открытую. «В 1727 году на престол вступил внук великого Петра Пётр II, тоже Пётр Алексеевич. Его короткое царствование своей сумбурностью…» Я не могла оставить учебник на этой странице! Это тема следующего семестра!
Что за ерунда? Страшно! Окидываю глазами комнату, нахожу пульт и включаю телевизор. Веселая музыкальная заставка заполняет комнату. Прокладки, детское питание, зубные пасты сменяются на экране бесконечным калейдоскопом с разным уровнем громкости. Истерика отпускает. Дом с включённым на фоне телевизором, мне всегда кажется более уютным. Вот такие спецэффекты одиночества. Понапридумывала себе ерунды. Учебник тоже могла переложить. Ухожу на кухню, делаю себе пару бутербродов с чаем и возвращаюсь в комнату. Сажусь в кресло, хочу переключить канал на музыкальный, но взгляд фокусируется, а датчик громкости машинально взлетает до максимума.
«…владелец известного караоке-клуба «Ночь» — Королев Владимир Сергеевич был застрелен в машине возле собственного дома. По оперативным данным убийство произошло поздней ночью….»
Женщина с идеально зализанной головой продолжает вещать с экрана, периодически картинку сменяют фотографии с места преступления. Что-то большое, неконтролируемое рождается внизу живота, бежит тремором по позвоночнику, надувается внутри, как воздушный шар и душит, давит, душит…
— Аааааа! — меня разрывает, скручивает от фантомной боли пополам. Кружка, тарелка летят на пол. Несколько минут я даже не замечаю, что моим щекам текут слёзы, что одежда мокрая от чая.
— Надо позвонить… — срываюсь в прихожую, сажусь на пол, беру сумку и высыпаю ее содержимое прямо на паркет, — Телефон… — разгребаю руками расческу, жвачку, блеск для губ, нахожу мобильник, и он начинает вибрировать в моих руках.
— Алло, — отвечаю, не глядя на экран.
ebooksa