В психиатрической клинике творился хаос. Повсюду разбросанные тряпки и бумаги. Перевернутые капельницы и инвалидные кресла. Разбитые склянки и медицинское оборудование. По коридорам слонялись пациенты, волоча за собой черные крылья.
В палате мамы царил относительный порядок, но самой ее там не было.
– Вероника Сергеевна, рад видеть, – раздался знакомый голос.
В дверях палаты стоял Краскин Роман Петрович, врач-психиатр, с которым я и тетя познакомились в следственном изоляторе.
– В клинике ни одного врача не осталось. Вот меня сюда и направили, порядок навести, – пояснил он. – Только я пока даже не представляю с чего начинать. Видите, какой бедлам!
– Роман Петрович, Вы мою маму видели?
– Видел. Ее вчера женщина забрала.
– Какая женщина? – удивилась я.
– Алевтиной зовут. Она двоих увезла, свою маму и Вашу.
– А куда и зачем?
– Куда не сказала. А вот зачем, на этот вопрос могу ответить. Ваши родственницы стали белоглазыми, им нельзя было в городе оставаться.
– Алевтина Демьяновна одна приезжала?
– Нет. С ней девушка была, сильно рыжая и сильно толстая. И парень еще, вертлявый такой, стишки декламировал.
Василиса Рогожина и Стас Князев, – поняла я.
Не успели мы выйти из клиники, как произошла еще одна встреча.
– Вероника!
Напряглась. Этот голос до сих пор затрагивал мое сердце.
– Я видел, как ты в клинику заходила и специально тебя тут остался ждать.
– Зачем, Саша?
– Вероника, все изменилось. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне.