– Догадался. А патрульные подтвердили - белоглазые идут на любые хитрости, лишь бы заполучить оружие. Они ничего не помнят, но уже знают, что оружие позволит им занять территории и бороться за власть с красноглазыми.
– И ты решил вернуться за мной, несмотря на то, что узнал, как много в клинике белоглазых?
– Вероника, я бы не оставил тебя тут одну. А Зарецкий предложил помощь. Мы вместе вернулись сюда на вертолете. Ребята из зачистки также участвовали и вычищали клинику от белоглазых вместе с нами.
– Вот почему я слышала так много выстрелов. А волк был с вами все это время?
– Конечно. Он, кстати, первым до тебя добрался и разодрал тех, кто…, – Мстислав замялся и поджал губы, – тех, кто бил тебя.
– Я сейчас совсем не чувствую боли. Видимо, обезболивающее еще действует.
– Не только. Когда все белоглазые были убиты, мы отнесли тебя в рентген-кабинет. Снимки показали сломанные ребра и множество серьезных гематом. Час назад сонограф отобразил сросшиеся ребра. У тебя хорошая регенерация.
– Сонограф?
– Аппарат для ультразвукового исследования.
Я только сейчас обратила внимание, что лежу не в кровати обычной больничной палаты, а на кушетке кабинета, оборудованного всевозможными медицинскими приборами.
– Мстислав, в клинике было много детей.
– С ними все в порядке. Их с родительницами никто не трогал. Только линзы с них сняли. Они так и сидят по своим боксам. Возможно, воспринимают лечебницу своим домом.
– А твой приятель, Олег?
– Нет. Он пытался убить тебя, Вероника. Его загрыз волк.
– Ясно. И что теперь?
– Теперь, когда ты очнулась, отправимся, как и планировали в Дортмунд.
– Ты нашел машину?
– Та скорая помощь, которую мы видели с тобой у входа в клинику, она стояла с ключами зажигания. Я проверил, бензина не так много, хватит километров на двести, может чуть больше. Надеюсь, на заправках еще есть топливо.
– Сколько ехать?
– Двадцать часов. С поправкой на непредвиденные обстоятельства, больше.