Орисия

– Да. А получается?

– Конечно, – вздохнула Орисия. – Пироги я люблю. Только сладкие.

– Найдём тебе самый сладкий пирог.

– А если меня строгий учитель не отпустит? – хитро улыбаясь спросила Риса.

– Тогда я подвиг совершу: чудище страшное одолею.

Мирей, усмехаясь в седую бороду, махнул на них рукой:

– Идите уже и не мешайте своей болтовнёй, чудище согласно.

Возле замка раскинулась ярмарка: отовсюду доносились музыка и песни, проводились народные игры, слышались выступления бардов и менестрелей.

– Начнём с пирогов или развлечений?

– Можно совместить.

Посмотрели, как приезжие актёры разыгрывали небольшие пьесы, артисты жонглировали горящими факелами, а скоморохи веселили народ. Пироги оказались ароматными и, действительно, очень вкусными.

Где-то вдали протрубил горн, раздался сигнал к началу турнира. Илай с Рисой поспешили к огороженной арене, вокруг которой располагался целый амфитеатр со скамейками. Лучшие места были отданы княжеской семье и их приближённым, а остальные лавки – подданным. Подойдя к арене и увидев Орвина сидящего в первом ряду, парочка протиснулась к нему.

Сражались и совсем юноши, и умудрённые мужи, каждый хотел показать свои умения перед князем. Особых травм не было, никто не собирался сильно ранить, но маги с лекарями на всякий случай находились рядом.

Риса неожиданно для себя втянулась: сказались уроки с Милошем. Она с восторгом замечала, в каких случаях воины ошибались и проигрывали, а где, наоборот, специально подставлялись, чтобы обмануть противника и одержать лёгкую победу.

При очередном круге они с Орвином стали заключать пари; стоимость ставки был пирожок.

Илай с ними не играл: его дисквалифицировали за частые победы.

– О, это Жар! – удивилась Риса, увидев друга на середине поля, и громко закричала ему, махая рукой. – Удачи!

Тот в ответ разулыбался и отсалютовал мечом, но, переведя взгляд на её окружение, посмурнел. Риса, вспомнив их утренний разговор, немного расстроилась: «Он ведь оказался прав».

С каждым новым кругом с арены уходило всё больше людей, а оставались самые умелые бойцы, сражения становились опаснее и захватывающее.

В конце, когда стояли уже сильнейшие, один из них, Райв, обратился к Илаю: