Великий и Ужасный 3

— А? — его голубые глаза смеялись.

— Ты как волосы отрастил? Это что — парик?

— Ха-ха-ха, а ты думаешь за каким хреном я в клинику Финардила забрался? Не для того же, чтобы тебе зубы раскрасить? Лысым на фестиваль ехать — моветон! Музыкант должен быть романтичен и волосат! Я обнес кабинет трихолога, знаешь, как эльфы на внешности заморочены? Два дня втирал, на третий как поперло! Веришь — за сутки выросли, правда башка чесалась, как ты говоришь — капитально!

— А меня, стало быть…

— Ну, по приколу, ну… — Цегорахов-Скороходов развел руками. — Но мы же вроде все порешали? У нас же мир, да?

— Мир, мир, — успокоил его я. — Мы вам тоже нормально подгадили, а?

— Поднасрали знатно! — снова захохотал Демьян-Денис — Младшие задолбались драить! Короче, Бернеса я к тебе приведу. Кстати, а зачем тебе Тиль? Это чисто из-за музыки, или?

— Или. Кажется — земляки…

— Так он вроде из Москвы, хотя черт знает… — махнув рукой, он закинул чехол с гитарой за плечо и зашагал в сторону турникетов.

* * *

Торговля развернулась отлично. Шаурму и хот-доги разбирали как… горячие пирожки. То есть, конечно — лучше чем горячие пирожки! Кого в России можно удивить горячими пирожками? Разве что тех, кому не повезло расти без бабушек… А вот шаурма — она пользовалась бешеным спросом. Очереди-то за билетами на входе образовались серьезные, и коротать время за перекусом было куда как приятнее, чем просто пялиться кому-то в затылок. Да и бренд наш уже приобретал узнаваемость: все-таки Кузины видосы играли свою роль, а многие из меломанской братии этим летом уже навещали Сан-Себастьян. А там черные хотдожницы с Белыми дланями на бортах давно стали местной достопримечательностью!

Проблема подкралась внезапно. Я просто вышел из фургона размять спину и помахать руками, пройтись туда-сюда хоть пару шагов, оставив Кузю за прилавком, когда прямо передо мной вдруг нарисовался весьма свирепый старик: седобородый, с видимыми залысинами, но — высокий, почти с меня, крепкий, в коричневом твидовом костюме и очках с роговой оправой. В глазах его плясали огоньки пламени.

— Тебе конец, орк! — сказал он и ухватил меня своими цепкими пальцами за запястья. — Это твоя смерть.

И его руки вспыхнули, и кожа моя начала обугливаться.

— СУКА! — заорал я и врезал ему ногой по яйцам, но старик успел подставить бедро, так что особенного урона я сумасшедшему деду не причинил.

Жгло страшно, магических сил у этого мерзавца было предостаточно, он просто своей мощью продавил эффект от моих татау! Да и я хорош — давно не пополнял запас этой самой саирины, и потому теперь бессильно смотрел, как едва полыхают золотом лечебные иероглифы, и атомарная моделька тоже — но этого было явно недостаточно, по мою душу пришел самый настоящий матерый зверь, кем бы он ни был! Спалит же меня к черту, сраный маг! Вот вам и герой-урук, альфа-боец против младших дружинников и животинок из Хтони! Горелым мясом запахло капитально, боль ударила мне в сознание очищающей, мощной волной.

— …Месть беспощадная всем супостатам! Всем паразитам трудящихся масс! Мщенье и смерть сраным дегенератам! Близок победы торжественный час!!!

— проревел я, и, сделав чудовищное усилие ухватил старика правой рукой за предплечье и сжал так, что лучевые кости его объятой пламенем десницы хрустнули, а лицо искривилось гримасой боли. — АГА!!! АГА, падла, проняло?

И двинул ему ботинком под коленку, но снова не попал, а свирепый дед теперь стал еще более опасным — и борода его, и волосы, и очки тоже полыхали пламенем, и он шагнул в мою сторону, входя в клинч, и ощерился, как будто желая вцепиться в меня зубами. Лицо у меня натуральным образом горело и наверняка покрывалось волдырями, и тут я вспомнил про свои клыки и уже раззявил пасть, но…

— ТАМ-М-М-М! — гулко опустилась тишина на парковку.

Старик вдруг резко перестал гореть, а меня как будто пыльным мешком по башке ударили — эффект был как от работающего полицейского негатора магии, только раз в сто мощнее.

— Все на землю, работает Сыскной приказ!!! — и я тут же выпустил старого засранца, и он заскулил, глядя на свою руку.