— Так ты, Иван Иванович, и в самом деле большая шишка? — глянул на него я.
Похоже, хватая сыскаря за горло в "Орде", в первое наше знакомство, я сделал по его поводу несколько поспешные выводы.
— Это смотря с кем сравнивать. С вот этими вот… — сыскарь мотнул головой в сторону трех экипажей вооруженной милиции. — По сравнению с ними — большая. По сравнению с твоим Воронцовым, Келбали Ханом, или — любым из Рюриковичей, или даже с дьяком Карачаровым — пыль! И я хочу это изменить. Я хочу возглавить Сыскной приказ годиков через пять, и дальше… Дальше тоже есть планы.
Вооруженная милиция толпой курила вокруг своих угловатых внедорожников, подозрительно напоминающих смесь "козликов" и "Нив" самой классической, если не сказать — архаической комплектации. Они нервничали: сначала орк на парковке торговлю развел, потом — Сыскной приказ нагрянул. А после того, как Иван Иванович походя сунув им в самые лица серебряный значок своей структуры, вынул у одного из них из нагрудного кармана косяк с дурью и в мусорку кинул — они совсем вспотели. Поняли, что перед ними маг, или — что их плотно пасут. И теперь пытались врубиться, как себя вести. Сделать вид что ничего не произошло? Попытаться прояснить ситуацию, подойти пообщаться? Предложить денег?
Рикович издеваться над милиционерами не прекратил. Он вдруг обернулся и погрозил одному из них пальцем:
— Даже не думай, Петренко. Правильно — лучше о детях подумай. Как им будет жить-поживать в сиротском доме, а жене твоей — ссыльной в Хтони?. Бросай вот это дело, и считай, что тебе повезло на доброго волшебника наткнуться. Но проверку в ваш прекрасный городишко я всё-таки пришлю. Скажем — через месяц. Успеете дерьмо разгрести?
— Д-д-да! — судорожно закивал обильно потеющий Петренко.
— Так марш-марш к японой матери, какого черта вы тут груши околачиваете? — рявкнул целовальник.
Милиционеры переглянулись и, рассевшись по машинам, укатили прочь.
— И что это сейчас было? — уточнил я. — Ты вроде жаловался, что пустоцвет и слабосилок. А как присмотришься повнимательнее — великий добрый волшебник!
— Пф-ф-ф! Этот Петренко так громко и смачно думал о загашнике с травкой, что я просто не удержался! А так он парень хороший, правильный: как я его пуганул — сначала про жену с детьми вспомнил, а потом — про нераскрытое дело, тут у них кто-то павильон поджег, и у Петренки зацепка есть, стопудовая. Получается — за семью испугался, ну и за работу свою — тоже. Нормальный дядька. Ну, дует. Беда, конечно, но не смертельно. А кто-то пьет! Не вижу особой разницы. Работа нервная! Может, бросит пагубную привычку с моей подачи, обретет второе дыхание и получит новые погоны, посолидней. Он вообще толковый, я бы его в ярыжки взял, но не пойдет, откажется. Такие как этот Петренко — плоть от плоти земщины, они в своем городе — на своем месте. Выдерни — получишь огрызок, а не человека. А великим, но ни разу не добрым волшебником, я намереваюсь стать с твоей помощью. Я уже провел подготовительную работу, и выяснил — у твоих подопечных целые узоры на ручках золотом сверкают, когда беда приключается. Так что я настроен на долговременное и плодотворное сотрудничество.
— Помнишь, что нужно сказать? — глянул на него я. — Целовальник.
— Я должен стать на колено, поцеловать тебе руку, или сделать какой-то жест особый? — уточнил будущий великий недобрый волшебник.
— Хоть дулю в кармане держи, мне насрать. Если решился, и подвиг для меня нашел — скажи то, что нужно.
— Моя жизнь… — бастард царского рода сглотнул. Явно — давалось это ему непросто, он всё еще сомневался, не совершает ли что-то против своей присяги. Но совладал с собой и закончил: — Моя жизнь принадлежит Орде!
— Лок-тар огар, соратник! — я хлопнул его по плечу и осклабился.
— А это что значит?
— Победа или смерть! Так что, где там подвиг?
Задумчиво почесав плечо, Рикович проговорил:
— Ну, тогда да. Лок-тар и всё такое… Это нам понятно и близко. "Умри, но сделай", да? А что касается подвига — есть вариант попробовать обкатать твою методику по изничтожению Хтони в тепличных условиях. Ну, почти…
ebooksa