— Здесь тебе никто не поможет, — пояснил усатый. — Отсюда не выбираются. Это отстойник для таких уродов как ты, которые думают, что им все сойдет с рук. Поверь мне, у нас есть масса способов заставить тебя торчать в ИВС как угодно долго… Пока ты не сдохнешь. Как думаешь, любят снага черных уруков? А кхазады? А что, если тебя запихать в камеру, где сидят лаэгрим из непримиримых?
— Будет полный фарш, — доверительно сообщил ему я. — Лучше так не делать. Лучше вообще не запирать меня, я вам честно говорю. Свяжитесь с любым земским ярыжкой, скажите ему что некий черный урук, который ехал на байке на Байкал, ищет Ивана Ивановича Риковича…
— Да-дац! — теперь те, которые были сзади приложили меня справочниками с двух сторон, по обеим ухам. Ушам!
— СУКАПАДЛА!!! — рявкнул я, вскакивая вместе со стулом, не сдерживая сил голосовых связок и переходя на гроул. — ХВАТИТ МЕНЯ БИТЬ!
Лопнула лампочка, по крашеному половой краской стеклу цокольного окна зазмеилась трещина и в нее тут же повеяло морозом, сыростью и тиной. Рядом река? Это уже что-то…
Бледные милиционеры в штатском жались по углам комнаты и целились в меня из табельного оружия. Из каких-то пистолетиков. Я сел обратно на стул и шумно выдохнул. Стул скрипнул — и разломался к чертовой матери, так что я ляпнулся на жопу, да так и остался сидеть на полу, при этом решив поразглагольствовать:
— Слушайте, господа-товарищи милиционеры… Ну да, я оказался на мосту в момент теракта. Но я НЕ убивал людей, понимаете? Вообще! Наоборот! Я напал на террористов и убил ИХ насмерть — всех троих! Мне нужно было проехать через мост, там была пробка из авто, пробку спровоцировали эти киберэльфы, или как эти пидорги называются?.. Психи крушили все вокруг и стреляли в людей из таких хреновин типа ручных бластеров, и вообще вели себя неадекватно. Я кинул в одного из них колесом, второго зарубил бердышом. Бердыш, кстати, дорог мне как память, он в принципе капитально дорог, если что… Он там торчит у одного террориста в спине, это достаточно просто выяснить! На рукояти бердыша — отпечатки пальцев, это, вроде как, веская улика, да? Вам не нужно меня держать в этом вашем Бурдугузе, вам нужно связаться с ближайшим земским ярыжкой и сообщить, что Иван Иванович Рикович…
В этот самый момент в комнату ворвались местные укротители тигров: наряженные в доспехи из армированного пластика и шлемы-сферы, с ростовыми пластиковыми же прозрачными щитами и электрошокерными дубинками в руках. На вооружении у этих держиморд в балаклавах имелись также помповые ружья чудовищного калибра. Может — заряженные патронакми с солью, или с резиновыми пулями?
— Да я, вообще-то, ни разу сопротивления не оказывал, — зачем-то проговорил в воздух я. — Я просто прошу вас связаться с Иваном Ивано…
— В сектор четыре, камера двадцать! — крикнул усатый с нотками отчаяния в голосе.
— А как его записать? — прогудел из-под шлема старший всей этой пластиково-одоспешенной гоп-компании.
— Хероплетов, запиши! Иван Иванович! Кто там дело по мосту ведет? Храпов? Вот пусть Храпов с ним и разбирается… Достал меня этот урод уже до печенок! Чего его там на месте не пристрелили? С каких пор у нас нелюдей полюбил? Тащи его в камеру, пусть там торчит, и гонор свой показывает…
— Но в четыре-двадцать там ведь…
— Исполня-ать! — попытался рыкнуть усатый, но в конце подпустил голосом петуха и отвернулся.
— Заключенный Хероплетов, встаньте лицом к стене! — грустно скомандовал главный держиморда.
Я со вздохом подчинился. И почему я такой добрый? Потому что воевать со всей милицией в мире — это дохлый номер. Если я начну убивать земских стражей порядка — мне вовек не отмыться. Нужно будет или всю жизнь по лесам и горам ошиваться, или страну проживания менять. А у меня языковой барьер, понимаете? Мое отечество — там, где говорят по-русски, вот и всё. Ну и на черном наречии тоже, но это — частности. Не на Борнео же мне валить, в конце концов? У меня тут бизнес, шаурма, Хтонь-матушка, большая любовь и миллион неоконченных дел!
Да и Рикович — тоже появиться должен, если не с минуты на минуту, то со дня на день, это как пить дать. Хотя со дня на день — это уже очень долго. Мне бы к Эсси! С другой стороны — ехали мы точно навстречу солнцу, то есть к Байкалу я определенно приблизился. И воду из разбитого окна чуял. А если вода — то она наверняка втекает в Байкал. Тут всё втекает в Байкал — кроме Ангары. Вроде бы. Знать бы, где этот Бурдугуз — тогда и про побег можно думать… Хотя — чуйка от Ёжика путь подскажет, если что.
Поэтому пока что я переставлял закованные в пять пар кандалов ноги и двигался себе по темному мрачному коридору с хреновым освещением. И сопровождали меня целых шесть зыркающих из-под забрал шлемов местных тюремных элитных воинов — грозный эскорт! Я бы убил их минуты за три, если бы захотел.
Дурацкий красноватый свет, обшарпанные стены, потрескавшиеся плиты под ногами, толстые, плохо покрашенные решетки, какие-то допотопные камеры наблюдения по углам коридора — может еще и запись на видеокассеты ведется? Я чувствовал себя героем тупого психотриллера про тюремный эксперимент, или что-то еще, такое же затертое до дыр и пошлое.
Судя по всему, на улице уже царила ночь, так как в четвертом секторе было очень тихо. Нет, кто-то храпел, кто-то — шептался, где-то слышался тихий мат, но в целом — это было совсем не то, чего я ожидал от эдакого человейника-колодца этажей в пять! В центре сектора — атриум, по периметру — камеры с решетчатыми дверьми. Никакого личного пространства, в каждой камере — по три-пять заключенных. На каждом этаже — камер двадцать, значит всего тут рыл триста-пятьсот… Дофига! Я даже вздохнул глубоко, поминая Роршаха из одного старого фильма про спившихся супергероев. Их всех заперли со мной… Понять бы еще: кого — их?
ebooksa