— Можно сказать, нет. Я один живу. С отцом давно не виделись. Он за границей живёт. Мы с ним немного повздорили перед его отъездом и он перестал со мной общаться.
— Как так? Почему?
— Я не захотел с ним ехать. Захотел здесь остаться.
— Разве это повод, для того, что бы не общаться?
— Для моего отца — повод. Никто не может идти против его воли.
— А мама?
— Ей с некоторых пор не интересна стала наша семья. Она ушла жить к своему любовнику.
— Печальная история. Извини. Не хотела сделать тебе больно.
— Я привык уже быть один. По началу было тяжело. Но работа помогла справиться. Я переключился полностью на свой бизнес. Оглянуться не успел, как тридцать шесть стукнуло. А вокруг ни одной родной души. Серёга один остался у меня из близких мне людей… А у тебя есть семья?
— Нет. Родители погибли. Братьев и сестёр у меня нет. Только дальние родственники, с которыми мы не общаемся.
— И ты живёшь одна?
Румянец выступил на моём лице от этого вопроса Олега. Мне не хочется обсуждать с ним мою личную жизнь. Не хочу вспоминать про Кирилла.
— У меня был муж. То есть он и сейчас есть. Мы с ним разводимся.
Олег вопросительно смотрит на меня, подняв свои густые ухоженные брови вверх, и наклоняется ко мне.
— Внимательно слушаю, — выдаёт он.
Нам доставили ужин в номер. Олег берёт ситуацию в свои руки.
— Свободен. Дальше мы сами, — сухо произносит пару фраз доставщику Олег и захлопывает перед ним дверь.
Подкатывает столик ближе к креслам.
— Я поухаживаю за тобой. Не знаю, как получится. Первый раз со мной такое.
Олег наполняет бокал игристым вином и протягивает мне. Потом присаживается на подлокотник кресла, где расположилась я. Наклоняется надо мной.