И по равнине Исикари
Наш поезд мчался сквозь метель.
Я в этом северном просторе
Роман Тургенева читал.
Автор Такубоку Исикава — японский поэт, литературный критик, оказал сильное влияние на развитие поэзии танка. Первые танка опубликованы в 1902 году в токийском журнале «Утренняя звезда». Исикава Такубоку был убеждённым противником войны. В разгар Русско-японской войны опубликовал сборник стихов «Стремления», в котором содержалось стихотворение «Памяти адмирала Макарова», где поэт воспевает подвиг русских солдат.
Перевод: В.Н. Марковой
Рен сидела на полу и плакала над большой миской-Домбури, полной риса, которая стояла у нее на коленях. Рен пыталась запихнуть в себя этот рис, но у нее это явно не получалось, потому что слезы не давали ей жевать и глотать. А за ее спиной помещался длинный стол, уставленный разными тарелками, тарелочками, мисками и пиалами, на которых были просто горы еды.
При моем появлении Рен вскочила на ноги и, обернувшись, вместе со мной смотрела на то, как количество блюд на столе удваивается. Стол внезапно стал шире и длиннее. И вот уже на краю этого банкетного стола стоит точно такая же большая миска с рисом, как и у Рен в руках. И вот опять стол сервирован и палочками, и самыми простыми ложками и вилками. Все смешалось в доме… Эх.
— Упс, — выдала я.
— И что теперь делать будем? — обреченно сказала Рен, — Испытание состоит в том, чтобы блюд на тарелках не осталось.
— Откуда ты это знаешь?
— Мэй и Такэ говорили… — неуверенно протянула Рен.
— Мало ли что они говорили! Слушай их больше! Всё ставим под сомнение с этого момента!
— Поняла, — кивнула Рен.
— Сколько у нас времени чтобы все это съесть? — снова спросила я, обозревая это множество посуды с едой.
— Не знаю, — все так же удрученно сказала заплаканная лисичка.
— Так… Помнишь, когда Учитель Шиджеру накрывал нам на стол, тарелки пропадали, когда оказывались пустыми? — начала я.
— Да, но тогда в домике Такэ и Мэй сказали, что съесть нужно все вместе с тарелками, — протянула Рен.
— Мало ли что они сказали, Рен! — еще раз повторила я, — Давай пробовать! А потом будем играть в «Тетрис»! — сказала я.
— Во что? — не поняла Рен.