Я обхватываю его ногами и стискиваю изо всех сил.
— Почему?
— Потому что, когда ты смотришь на меня, я вспоминаю, что еще жив.
Он вбивается в меня. Жестко. Яростно. Самозабвенно. Затем быстрее, пока я едва могу сделать вдох между толчками. Вместе с ним я кончаю в третий раз.
Уже утро. Мне пора вставать и собираться на работу, но не могу заставить себя пошевелиться.
— Альберт уже неделю ищет свою разделочную вилку, — говорю я, поглаживая Ангелину по спине. — Я видел ее в шкафу, за твоими футболками.
— Разве он не может купить другую? — бормочет она мне в грудь.
— А что? Ты… привязалась к ней?
— Может быть. — Она утыкается носом в мою шею. — У нее очень длинная ручка. Потрясающая длина.
— Так ты планируешь оставить ее себе?
— Безусловно. Я взяла и нож сантоку, раз уж ты предложил. Он стоит за твоей коллекцией книг Стивена Кинга на полке.
Очень подходит.
— Почему ты продолжаешь коллекционировать оружие? — спрашиваю я. — Думаешь, кто-то здесь может тебе угрожать?
— Конечно, нет. Это компульсия2. — Она пожимает плечами. — Я чувствую себя спокойнее, зная, что в любой момент у меня под рукой есть оружие. Я стала делать так с семи лет, после того как меня похитили в первый раз.
Я замираю на середине ее спины.
— В первый раз?
— Да. Во второй раз мне было четырнадцать. Меня освободили после того, как отец заплатил выкуп. После похищения он отправил меня в США.
— Наверное, это было тяжело… Одной… В новой стране.
— Все было не так уж плохо. — Она кладет ладонь мне на грудь и вздыхает. — Скорее это было странно, чем что-то другое. Но в хорошем смысле. Не нужно постоянно оглядываться через плечо. Люди живут обычной жизнью.