Рог белого медведя

22
18
20
22
24
26
28
30

— Талек, мы завтра утром вылетаем в столицу. Сообщи всей моей команде, что бы собрались и были готовы к отправлению. Нечего тут делать. Я и так уже неделю с этой погоней не видел Асти и девочек.

— Да, я тоже так думаю. Без девицы ему все равно делать тут не чего. Думаю, он тоже рванул домой в столицу зализывать рану и решать, что делать дальше — согласился друг.

На пороге моего кабинета стоял мой секретарь Вермунд. Только вот лица на нем не было. Он был белый как мел и еще мелко-мелко дрожал. Руки у него не просто тряслись они ходили ходуном.

— Вермунд? Что с вами? — спокойно спросил я паренька.

И тут мальчик стал медленно сползать по стенке, я подлетел и подхватил его подмышки. Затащив в кабинет, я усадил Вермунда в кресло.

— Талек, воды. И доктора позови, благо он в соседней комнате — распорядился я.

Талек выбежал, а я похлопал по щекам своего секретаря. Он пришел в себя и, посмотрев на склонившегося над ним меня, вдруг заплакал.

— Древний медведь! Вермунд!

Талек вбежал в кабинет в одной руке он держал стакан, в другой графин с водой. Вбежавший следом доктор схватил Вермунда за руку, посмотрел зрачки и аккуратно спросил:

— Молодой человек? Болит где?

— Де…Депеша…

— Депеша болит? — пошутил я, пытаясь немного привести его в чувство.

Но Вермунд даже не улыбнулся, а только закивал.

— Вермунд, депеши каждый день приходят и уходят. Нельзя так реагировать на каждую плохую новость. Уверен, что мы с очередным кризисом справимся — твердо заявил я — Талек?

Друг уже вовсю копался в папке моего секретаря, а доктор капал что-то в стакан с водой и бормотал:

— Это надо же так уметь доводить до нервного срыва окружение.

— Доктор, слух у меня отменный — спокойно предупредил я.

— Я говорю то, что думаю. И вам не подчиняюсь. Пейте вот это, молодой человек. И больше так не нервничайте на работе.

Но тут за моей спиной раздался хлопок. Папка Вермунда с бумагами полетела на пол, а вместе с ними и бумаги что в ней были. Я обернулся на стоящего за моей спиной Талека и увидел его перекошенное лицо.

— Что?! — рыкнул я.