Астрид
— Мам! Мама! Папа из суда вернулся! Ну, мама!
Дочки звонко звали меня в большую гостиную, где мы обычно и слушали новости, обсуждали дела и принимали гостей. Мы все там делали. Но я вот совсем никак сейчас не могла.
Я склонилась над унитазом. Меня отчаянно рвало. Вчера вечером на меня напал жуткий голод, и я смела все, что принесли за ужином.
А потом ночью еще тихонечко вставала и пробиралась на кухню чтобы стащить красное яблоко, совершенно забыв, что они лежат на больших блюдах в каждой комнате. Яблоко я нашла. Большое, красное, мое любимое.
Но Бьорн почувствовал, что я ушла среди ночи, и выскочил за мной как был, без одежды. На кухню он влетел с абсолютно дикими глазами и учитывая его крайнюю степень раздетости мы… хм.… В общем, мне пришлось успокаивать потерявшего меня среди ночи мужа.
И вот сегодня с утра случилось ожидаемое. Я все-таки отравилась. Вряд ли яблоком. Что-то, наверное, за ужином было несвежее.
Волосы у меня отрастали просто с немыслимой скоростью. И я сейчас отвела их от лица и перекинула кудрявые русые локоны за спину. Как же мне нехорошо. Я встала и, сняв халат, потащилась в ванну. Нет на ванну, сил нет. Но душ я осилю.
В спальню постучавшись, вошла горничная с простым домашним платьем и помогла мне одеться. В гостиную я спустилась в уже гораздо более бодром состоянии и обнаружила там девочек с двух сторон облепивших отца, который им что-то показывал в большой папке.
— Что это? — спросила я, присаживаясь и пододвигая к себе столик на колесиках уставленный чашками, вазочками и чайниками.
— Это нововведение. В зале суда теперь работает художник. Он делает зарисовки всех присутствующих. И обвиняемых и судей и свидетелей. Всех — с гордостью сообщил мне муж.
— Здорово — без особого энтузиазма сказала я и принялась делать себе тост.
Чувствовала я себя получше, но все равно не блестяще. И опять аппетит проснулся просто зверский.
— Всех признали виновными?
— Да! Никому не был даже смягчен приговор. Все отправятся кто за решётку, кто на принудительные работы, кто на каторгу. Осудили всех — довольно сказал муж.
— А что с Рогом Медведя? В музей отнесли?
— Да. Еще вчера. Торжественно выгрузили в витрину. Оставили табличку с пояснениями, что в древности самый сильный медведь сжимал его, и он загорался, но только вот за счет огнива, а вовсе не магии. И в канцлеры выдвигался все же и в самом деле самый сильный медведь, так как сжать его довольно непросто — довольно сообщил мне Бьорн и с горящими глазами продолжил — Милая, ты бы знала, сколько там под стеклом всего, чему раньше приписывали магическое свойство. Я даже огромный алтарный камень видел. Если якобы на него возлечь — то напитаешься энергией и превратишься в медведя, будучи человеком.
— Я знаю, я много времени там провела, когда была девочкой с папой и Эффраимом — ответила я, и простонала от удовольствия, откусывая первый кусок от сооружённого тоста.
— Милая, а что ты делаешь? — недоуменно спросил меня Бьорн.
— Завтракаю? — тоже удивилась я, не понимая вопроса.
ebooksa