— Пушкин сказал.
— Пушкин?
— Ой, ну какие вы темные на этой своей Каяле. Пушкина, по-моему, в любой дыре знать должны.
— Доброго Солнца! — к нам подошла женщина, лицо которой было покрыто глубокими морщинами, а от одежды пахло горелым маслом, будто она проводила круглые сутки на кухне. Она заговорила с императрицей о новых рецептах, и мама с удовольствием поддержала разговор, подарив ей свежесрезанную розу.
Удивившись необычному радушию будущей свекрови, я отыскала глазами Шанго. Его остановил один из людей, что занимались возведением шатра, и оживленно размахивая руками, стал делиться с ним своими идеями. Ирэт стояла рядом, наблюдая за счастливым лицом объекта вожделения с кислой миной. Ничего, этой малявке полезно. Не будет вешаться на чужих парней. Это смотрелось так комично, что я невольно улыбнулась. Но появившаяся на горизонте Эстер добавила дегтя в мое прекрасное настроение.
— Я чувствую приближение цунами! — Дор ловко схватил меня подмышки и под восторженные возгласы прогуливающихся закружил.
— Я не буду! Честно!
Я визжала, довольная как девчонка.
Стоило Эстер попасть в поле зрения императрицы, как она сразу вспомнила о поврежденной ноге и заковыляла с прискорбным лицом.
— Эстер, милая! Что с ногой?
— Собака бешеная покусала! — гадина скривилась, опасаясь смотреть в мою сторону.
— Ах, ты… — я даже шага сделать не успела, как Дор, обездвижил меня, притягивая к себе.
Его смеющийся взгляд взбесил не меньше, чем его бывшая.
— Почему ты так смотришь?
— Потому что ты ведешь себя как маленькая.
— Как устроилась, красавица моя? Тебе нравится комната? — императрица, сняв рабочую перчатку, погладила щеку Эстер, и приветливо улыбнулась.