Амазонка

Дор был чересчур спокоен. Наверняка, это спокойствие и принятие давалось ему с трудом, но он старался.

Мы уложили Эсми, укутывая в одеяла, и легли по обе стороны, чтобы добавить тепла. Я прислушивался к ее дыханию и знаю, что Дор делал то же самое, потому что его сердце замирало каждый раз, когда и без того слабое дыхание нашей дэи сбивалось.

Дор медленно провел рукой по светлым волосам девушки, замечая, что его метки нет, как и пряди, к которой был прикреплен знак его рода.

— Хорошо, что ногу не отрезала себе, — высказал я, будто Эсми слышала мои возмущения.

И как меня осенило надеть ей на ногу браслет? Как чувствовал, ей богу.

— Именно он и спас ей жизнь, — кивнул Дор, и я почувствовал его боль от того, что Сэнмур на этот раз оказался бессилен.

— Дор, ну кто бы подумал, что она отрежет волосы ради спасения этой твари. Не вини себя.

Он лишь поджал губы и еще раз взглянув на Эсми, лег на спину, уставившись в темное небо.

— Шан, мы не сможем удерживать ее постоянно.

Меня как в прорубь окунули. Я даже с места вскочил, возмущенный словами атмоса.

— Ты рехнулся?

Дор даже не шелохнулся, продолжая всматриваться в черноту.

— Я посажу ее под охрану! Запру ее в доме! В комнате! К кровати привяжу!

— Если она не захочет быть с нами, мы должны будем ее отпустить.

Кровь ударила в голову и я, схватив друга за грудки, заставил подняться.

— Что ты несешь? — я толкнул его, ожидая ответа, но Дор никак не реагировал на мою агрессию, — ты хочешь позволить ей уйти? Она наша дэя!

— Она свободный человек. Мы не можем заставить ее.

Спокойный тон Дора еще сильнее выводил меня из себя. Рука так и чесалась зарядить ему в челюсть, но я держался.

— Да что ей нужно? Что не так мы сделали?

Перед глазами встали кадры последних минут нашей страсти: ее раскрасневшиеся от волнения щеки, глаза, которые она стыдливо прятала, уткнувшись в плечо Дора, ее сладкий, необыкновенный вкус и аромат ее возбуждения…