— В чем срочность, пап? — теперь, когда я удобно устроился в кресле и откинул все еще гудящую голову на высокую спинку, я готов выслушать его претензии.
Критично осмотрев мои видавшие лучшие времена джинсы и футболку с неприличной надписью, отец в типичной для себя манере складывает руки на столе и подается вперед всем телом, прожигая меня взглядом.
— Мне нужно, чтобы ты женился.
В первое мгновение я уверен, что ослышался. Вчера я, возможно, перебрал с виски, а потом попал в аварию. Ничего удивительного, что разум выкидывает такие фокусы. Немного успокоив себя, сглатываю слюну, но отец продолжает смотреть на меня с абсолютно серьезным выражением, в котором нет ни капли юмора.
— Женился? — переспрашиваю я.
Он кивает. То есть, это точно не шутка.
— Я даже ни с кем не встречаюсь, — напоминаю я растерянно.
Лика не в счет. Она красивая и у нас с ней отличный секс, не больше. С женой нужно разговаривать, а она глупа как пробка.
— Жену я тебе выбрал, — говорит отец.
Похмелье как рукой снимает, и я вдруг ощущаю странное дребезжание в желудке.
— Выбрал?
— Дочка Владислава Воронина, замминистра энергетики, — и до того, как я успеваю возразить, добавляет. — Этот брак откроет для нашей компании и для тебя в частности совершенно новые перспективы.
— Ты сейчас серьезно? — спрашиваю я, все еще надеясь, что это глупый розыгрыш с его стороны.
— Абсолютно. Остепенишься, успокоишься, станешь председателем совета директоров холдинга.
У меня даже рот открывается от нового потрясения. Повышения до председателя я добивался два года, с тех пор как вернулся из Штатов. Хотел инноваций, современного подхода к ведению бизнеса, но неизменно натыкался на предрассудки кучки упертых старообрядцев, которые сидели на тепленьких местах и не воспринимали молодого юнца, приехавшего из-за бугра. В конце концов, я так устал биться с ними, что стал подумывать о смене дислокации и строительстве нефтяной карьеры вдали от России и семейной компании.
Мое красноречивое молчание, очевидно, полностью устраивает отца.
— Свадьбу устроим. Подживете пару лет, притретесь. А если нет — через три-четыре годика разбежитесь. К тому времени все, что нам от этого брака нужно, мы получим, — продолжает он деловито, словно обсуждает прогноз погоды на предстоящую неделю. — Девица хорошая. Красивая. Моделью работает, кажется. Понравится тебе.
Я кривлюсь. Некрасивых женщин в моем окружении просто не существует, потому что деньги способны творить чудеса. При возможностях дочки министра, вероятно, губы она начала колоть раньше, чем девственности лишилась. Хотя, тут, конечно, вопрос.
— А она что, согласна? — спрашиваю отца.
Он пожимает плечами, словно это не имеет никакого значения.