– Я тобой горжусь, – шепнул он. – И не давай ему спуску, помни, что ты моя дочь!
– Главное, не начинать его выслеживать по вечерам, переняв чью-то манию, – подмигнула ему дочь.
– Не придется, Васька, у твоего папашки глаз наметанный, – рассмеялся Родион Константинович. – Если что, тут есть кому ему мозги вправить. Только особо не тирань его, ладно?
– Папа!
– Эх, кто мне теперь кофе будет варить? – застрадал Мирославцев.
И Василина вдруг четко осознала – никто. И вообще, вся жизнь изменится. Ей придется перед Кириллом отчитываться, заботиться о нем, ревновать, рожать от него детей… Детей? Она почувствовала, как паника огромной волной накрывает ее вместе со всеми этими кружавчиками, цветочками и прочими мимишностями. Она не готова! Ну ее к черту, эту свадьбу. Сбежать еще ведь совсем не поздно?
Руки невольно нащупали ткань юбки, слегка ее приподняли. Похоже, вид у нее был весьма говорящий. Во всяком случае, Инга, случайно посмотревшая в сторону подруги, мигом почуяла ее настроение и выгнала народ.
– Ты чего, Васька?
– Ин… – протянула она. – Ты мне друг?
– А то ты сама не знаешь, – усмехнулась Лаврецкая.
– Помоги мне сбежать отсюда, а? Я еще так молода. У меня вся жизнь впереди!
Стоит отдать Инге должное – она не рассмеялась, даже не улыбнулась. Хотя в глазах заплясали чертики.
– Конечно, впереди, – успокаивающе обняла подругу. – Значит, и сбежать будет никогда не поздно. В конце концов, ты утрешь нос своему вечному вражине. Не переживай, зайка, все хорошо будет, – попыталась подбодрить, мысленно подгоняя брата ехать быстрее. Иначе придется ему в загс идти с привидением. Прибьет Ваську-подругу, но замуж выдаст. Свидетельница все-таки.
– Зато мы с тобой по закону сестрами станем, – нашла довод Инга.
– Угу, это единственный плюс, – мрачно проговорила Василина. Настроения выходить замуж не было от слова совсем. Какой ей брак, она сама ребенок? Не поздно ведь еще свалить отсюда, совсем не поздно.
Ее надежды опроверг Глеб, который сообщил, что жених с друзьями уже подъехал.
– На кой черт вообще нужен этот выкуп? – продолжала страдать Лина.
– Как зачем? Как зачем? – возмутилась Инга. – Должен же у меня быть повод от души поиздеваться над братцем! Самая прелесть в том, что он даже слова мне не скажет.
– Коварная женщина, – заржал Глеб. – Сочувствую я твоему будущему мужу, свихнется же.
– Зато будет героем, – хмыкнула Инга.