По острию любви

— Считай, что вчера ты благополучно передала себя мне на воспитание, — хмыкнул Ярослав. — Так что будем прививать тебе хорошие манеры. Для начала вобьем в твою головушку мысль, что с начальством так беседовать не рекомендуется.

С начальством, значит?

— Да ты… — у пиарщицы просто не хватило слов. Тогда она, недолго думая, схватила с кровати подушку и швырнула в хозяина квартиры. И в мгновение ока оказалась на постели в скрученном состоянии. Строганов для надежности еще придавил ее своим весом.

— Ну, я, — согласился он. — Ты что творишь? Зачем нарываешься?

Инга на минуту смолкла, осознавая собственное положение. На ней — только тонкая футболка Яра, едва прикрывающая бедра. А еще близко, совсем близко, мужчина, от которой у нее сносит крышу. Она ощущает его прикосновения к коже, дыхание, запах… Сердце забилось быстро-быстро и явно решило, что в груди ему тесно — переместилось куда-то к горлу.

— Я не…, - попыталась возразить девушка, упорно пытаясь взять себя в руки. Пусть она его и любит, но откровенно вешаться на шею и затаскивать в постель не будет — хватит.

— Нарываешься, — с какой-то нежной усмешкой произнес Ярослав и, не дав девушке возразить, прижался к ее губам. Он мстил ей за вчерашнюю выходку, и мстил весьма умело. Одна рука выводила узоры на ключице, вторая соскользнула на бедро. И Инга потерялась во времени и собственных ощущениях. Но она не была бы собой, не начни собственное исследование. Длинные пальцы соскользнули по груди, зубы шутливо прикусили терзавшую ее нижнюю губу. Но чудесные мгновения длились недолго — в один момент Ярослав отстранился и уставился на нее затуманенным взглядом.

— Только не сейчас, — прошептал он. — Ты не права, я не трус. Но если у нас с тобой что-то произойдет, то мы оба будем трезвыми, в своем уме и не с похмелья. Это не те решения, которые нужно принимать с бухты-барахты.

Инга резко села. Светлые волосы водопадом рассыпались по плечам, часть прядей упала на лицо. И сквозь них сверкали потемневшие почти до черноты графитовые глаза.

— С бухты-барахты? — яростно поинтересовалась она. — Интересно, сколько же времени требуется, чтобы обдумать столь важное решение? Год, два, десять? Или ты все для себя решишь, когда мне исполнится тридцать пять лет, и у меня будет двое детей? Ярик, сейчас в твоих силах все. Смотри, не опоздай.

Синий взгляд словно изучал девушку, пытался оценить плюсы и минусы каждого решения. И это раздражало, чертовски бесило. У Инги создавалось ощущение, что он будто пытается понять, достойна ли она его. Стоит ли вообще с ней связываться. И, несмотря на все ее теплые чувства, это обижало. Она, в конце концов, если не лучше, но и не хуже других. Что же он от нее шарахается, как от прокаженной?

— Инга, я тебе очень прошу, — спокойно произнес Ярослав, пытаясь донести до собеседницы свою мысль и свои эмоции. — Дай мне время. И себе тоже. Нам нужно многое осознать. Пусть пока все идет своим чередом. Иди пока в душ, а то опоздаем. И, заметь, я уже признал, что меня к тебе тянет, — смягчил свою речь он. — Уже прогресс.

— Ага, на него тебе понадобилось шесть лет, — раздраженно буркнула девушка и кометой вылетела из комнаты. В душ — так в душ. И не заметила насмешливого-оценивающего взгляда Ярослава, которым он ее проводил.

Контрастный душ снял напряжение и немного прояснил голову. Девушка потихоньку стала вспоминать события вчерашнего вечера.

Глава 16. Ночные приключения или Сказка о Золушке в Ингином переводе

Ах, эти глаза напротив… У Глеба они были удивительно красивые — ярко-зеленые, с мелькающими золотистыми искорками. Раньше Инга даже и замечала их красоты, привыкла только видеть вечно насмешливо-хулиганский взгляд друга. Неудивительно, что его поклонницы чуть ли не в табуны сбивались в погоне за кумиром… И сейчас эти волшебные глаза, затянутые дымкой, смотрели только на нее. Утонуть или не утонуть? Вопрос, рожденный захмелевшим мозгом, был похлеще гамлетовского.

Занимал ли он и Глеба, Инга не знала… Лишь замерла на месте, завороженно глядя, как лучший друг склоняется к ней все ближе… Каштановые пряди коснулись ее лица, вот-вот соприкоснутся губы…

Резко зазвонивший телефон заставил их отскочить друг от друга с быстротой, вовсе не свойственной людям, принявшим на грудь две бутылки мартини.

— Я отвечу, — слишком быстро сказал пробормотал Левицкий и ретировался к лежавшему на письменном столе телефону.

— Я слушаю. Да, Кир, она у меня. Хорошо, сейчас дам ей трубку, — смартфон тут же перекочевал в обессилившие руки Инги. Та машинально его взяла, пытаясь осознать, что же они только что чуть не натворили. Кажется, звонок брата уберег их обоих от страшной ошибки.