Я даже пробовал попросить совета у отца. Разговор с ним, в попытках найти логику в её поступках и заявлениях, привёл меня к не менее удивительному выводу. Выслушав мой рассказ, отец заулыбался и сказал, что девушка судя по всему, в меня влюблена. Но поскольку женская натура довольно противоречива, она не может сказать мне об этом прямо. Вот и старается привлечь моё внимание. В связи с тем, что лично я, никакой влюблённости к ней не испытывал, я даже растерялся. Получалось, что когда я скажу, что она мне не интересна, она вообще с цепи сорвётся и мне точно придётся её бить. А в прошлый раз, меня предупредили, что это был последний раз, когда рукоприкладство мне спустили с рук. Но отец посоветовал ничего Кристин не говорить и жить дальше, как жили до этого. Она будет продолжать ко мне цепляться, а я буду по прежнему её игнорировать. Рано или поздно её запал пройдёт и она влюбится в кого-то другого и перестанет меня замечать. Ну или я, всё таки повзрослею и возможно отвечу её взаимностью. На всякий случай, я поискал в сети, что полагается делать, если решил ответить взаимностью на любовь. На свою голову, узнал много разного. В том числе не слишком приятного, вроде анатомических взаимодействий мужчин и женщин, а так-же разных вариаций извращенности. Мне было четырнадцать и внутри меня не шевельнулось ничего кроме ощущения мерзости. Но крохотный отрезок времени длинной в два года, когда Кристин решила таки признаться мне в своих чувствах, промелькнул как и положено — неожиданно быстро.
— Trottel (идиот)! — выругалась девушка, вырываясь из моих неловких объятий и отталкивая меня, — Ты должен был поцеловать меня, а не облизывать! Дуболом неповоротливый! Ты совсем ничего не понимаешь? Или просто издеваешься надо мной?
Я догадывался. Десять минут назад, ровно в десять вечера, я поднялся на крышу восточного корпуса нашей гимназии, где она назначила мне встречу. Кристин уже была здесь и сразу взяла быка за рога. Мне было сказано, что я конечно редкостный кретин и иногда так и вовсе невыносим. Но так уж случилось, что между нами двоими есть химия. И эта химия называется чувствами. И что если я наконец отморожусь и предприму хоть какие-то шаги, мы можем стать парнем и девушкой. Нам было по шестнадцать лет. Учиться в гимназии нам оставалось ещё три года, как и всем нашим одноклассникам. Уже год как нам преподавали курс сексуального воспитания и свободы. Сам материал я усвоил, но претворять его в жизнь, совсем не торопился. В отличии от сверстников. За пол года, в парочки и влюблённость, успели поиграть все или практически все в классе. Кристин эта чаша тоже не миновала и я с радостно выдохнул, когда она сперва дефилировала под руку с сыном профессора астрофизики Марком, а затем громко ругалась с сыном испанского физика Себастьяном, рассказывая на всю аудиторию, что именно она думает о его попытках пощупать её везде, где достанет. Затем были Ярис, Грег, Даниэль и ещё пятёрка мальчишек, отношения с которыми у неё продлились менее недели. Всё это время я был практически освобождён от её внимания, счастливо постигая науки и занимаясь любимым делом. Но судя по всему, сегодня настала моя очередь.
Выслушав её спич, я решил последовать примеру Себастьяна и сразу распустить руки. Его пример гарантировал самый короткий, хоть и самый шумный способ преодолеть это препятствие. К моему немалому удивлению, на мои шарящие по её телу руки, девушка отреагировала совсем не так, как я планировал. Молодое, горячее женское тело подалось в мою сторону и между нами произошёл тот самый поцелуй, за который я и был назван идиотом. Хотя в тот момент, что-то в глубине меня всё таки заинтересованно шевельнулось. К счастью, поцелуй был совсем короток и чувство так же быстро и улеглось.
— Ну? Чего молчишь? — стояла насупившись девчонка.
— Кристин, я не умею целоваться. У меня отсутствует твой богатый опыт, — прокомментировал я вполне очевидное на мой взгляд обстоятельство, — Если ты хочешь, мы можем…
— Что?!? — опешила моя собеседница, — Ты что, намекаешь что я шлюха?
— Эм, — потерялся я, в резком повороте женской логики, — Вообще-то я…
— Да ты совсем страх потерял, Солгалов, — Кристин побагровела и вдруг попробовала ударить меня по лицу рукой.
Я успел отклониться, только воздухом обдало, и поспешил сделать пару шагов назад, разрывая дистанцию.
— Чтобы я тебя больше не видела, — девушка крутанулась на пятках и махнув своим шикарным хвостом ринулась к лестнице вниз, — Попробуешь ещё раз ко мне приставать, пожалуюсь в комиссию и тебя посадят! Да что за козлы вы все такие…
Последние слова её спича от меня отсекла хлопнувшая дверь.
— Да, дела… — повторил я некогда услышанную от деда фразу, — Сама позвала, сама полезла целоваться, сама обругала, чуть не дала по лицу и назвала козлом. Ситуация неоднозначная. Хотя задумка в целом сработала. Едва-ли она теперь ко мне будет лезть со своими чувствами.
Я стоял на краю крыши и смотрел на тёмный город и цепочки фонарей, уходящих вдаль. Где-то ревел двигателем мотоцикл. Со стороны Церна в небо как обычно устремлялись столбы света. Дул тёплый ветер. Мне было шестнадцать и я понимал, что скорее всего на всю жизнь останусь один, если все девушки такие, как Кристин.
Один, я само-собой не остался. Спустя пол года после памятного поцелуя на крыше, меня таки накрыл гормональный шторм, связанный с взрослением. Чем была вызвана задержка с его началом, никто так толком сказать не смог. Да мне в общем то было не очень интересно. Просто в какой то момент, концентрироваться на учёбе и программировании стало довольно сложно. Всё время отвлекали посторонние мысли и желания. Из-за этого, моя и так не слишком высокая успеваемость по некоторым предметам упала ещё ниже. Меня вызвали к директору гимназии, который проведя воспитательную беседу, назначил мне неделю исправительных отработок. По версии педагогического состава, очевидно предполагалось, что нарушитель не пожелает ещё раз оказаться в роли уборщика или полотёра и станет учиться прилежнее. Я же, если не считать некоторого раздражения, связанного с тем, что я вынужден тратить своё время на эту ерунду, отнёсся к наказанию, в целом пофигистично. Но вместе со штормом в мою жизнь ворвалась Мари де Сюри. Юная француженка с параллельного потока, с которой мы и познакомились на тех самых отработках. Мари была бунтаркой по натуре и довольно резкой на язык особой. Её родители были вечно заняты в научных исследованиях и у девушки был ярко выраженный недостаток внимания. Ко всему прочему, от природы, она не была красоткой. Чуть полновата, чуть низковата, чуть резковата чертами лица. Всех этих «чуть» хватало для того, чтобы молодые люди обходили её своим вниманием. Вкупе с характером, это гарантировало ей такое же одиночество, как и мне. Разве что, по другим причинам.
Я оттирал доску в очередной аудитории, когда молча намывавшая до того момента пол Мари, вдруг не отбросила швабру и не подошла ко мне вплотную. Я оторвался от медитативного надраивания глянцевой поверхности и повернулся к ней, чтобы узнать, что ей требуется. Ей требовался поцелуй. Она так же, как некогда Кристин, безо всяких предисловий, просто впилась мне в губы своими. Но в отличии от прошлого раза, эту девушку видимо качество моих умений полностью устроило. Поцелуй вышел головокружительный. Нет, мы не занялись сексом прямо в коридорах гимназии. Несмотря на охватившую нас обоих страсть, мы выдержали бесконечно долгие три дня, прежде чем всё случилось. Должен сказать, что процесс, который я педантично изучил посредством интернет-ресурсов во всемирной паутине, и представлявшийся мне довольно мерзким, оказался вполне терпимым. Если не сказать — приятным. Но главным его достоинством, было то, что он на двое суток с небольшим, значительно прочищал мозги, размывая гормональную блокаду и позволявшую довольно результативно работать. К моему счастью, Мари оказалась барышней довольно темпераментной, так что раз в трое суток, я гарантированно сбрасывал напряжение, что значительно упростило мне написание кода для моей тогдашней разработки — управляющего алгоритма «Афина», который я планировал предложить использовать в «Умных домах».
Так мелькнули оставшиеся годы обучения.
Окончание гимназической тринадцатилетней программы, я воспринял как манну небесную. Все эти гуманитарные науки с требованиями заучивать массивы бесполезных данных, приводили меня в дикое уныние. Удержаться в тестах на уровне отметки «Удовлетворительно», если речь шла о истории или французской литературе 19-го века, было для меня задачей близкой к невыполнимой. Но я справился. Отношения с Мари были странными. С одной стороны мы были постоянными любовниками, но она сразу охарактеризовала это как «секс без обязательств». Я был не против. С другой стороны, не смотря на отсутствие обязательств, когда спустя пару месяцев после нашего близкого знакомства, ко мне снова стала подбивать клинья Кристин — у них с Мари случился какой-то конфликт, после которого Кристин смотрела на меня исключительно исподлобья и что удивительно — молча. Вот такое вот отсутствие обязательств. Хотя, повторюсь — меня всё полностью устраивало. Я упоённо работал над своим проектом. Мы даже пару раз с Мари ссорились, когда я притаскивал к кровати ноутбук, чтобы сразу после наших постельных утех, продолжить кодить.
За эти годы, в моей семье произошло немало изменений. ЦЕРН по достоинству оценил наработки отца и сейчас он возглавлял одно из перспективных направлений разработки, работая над прототипом какого-то ускорителя частиц. Теоретические модели обсуждались уже больше пяти лет и сейчас речь шла о согласовании строительства рабочего устройства. В данный момент оформляли разрешения и выбивали финансирование, поскольку обойтись эта бандура должна была в совершенно неадекватную сумму. В общем, благодаря отцу, наша семья давно не испытывала недостатка в средствах к существованию. Небольшая квартира, где мы прожили почти год, давно сменилась на комфортабельный трехэтажный особнячок, затерянный среди сотен таких же, принадлежащих состоятельным гражданам. У нас была пара автомобилей, европейского производства — Фольксваген и Пежо. На одном отец ездил на работу, порой задерживаясь там на двое-трое суток. На втором, мама ездила в город за покупками и возила меня по частным школам. В гимназию меня возил специальный автобус.
У меня была своя комната с неплохим компьютером и тремя мониторами, плюс вся возможная на то время обвязка для ПК из оргтехники. К тому же, в моём распоряжении был специально оборудованный подвал, где я пробовал свои возможности в механике и робототехнике. Не могу сказать, что изобрёл что-то революционное, но несколько интересных наработок было. В общем, проблем с деньгами у нас не было. Думаю, пожелай я тогда обустроить себе полноценную лабораторию — мне бы её предоставили.
ebooksa