Вспомнив, как дышать, Шварц с шумным хрипом втянул воздух, не отрывая испуганного взгляда от возвышавшейся над ним зеленоглазой громадины.
— Я… ешть… тут… — выдавил из себя Шварц.
— Иностранец? – удивился воин. – Винтовочка импортная, куртка замшевая, говорит затейливо… По-нашему шпрехаешь, дядя?
— Я… наш… нет… да…
— Зелёный, позови ребят! Пусть машинку посмотрят, пока мы тут… С дядей говорить будем.
Гигант поговорил с кем-то по рации, огляделся, и снова уставился на пленника.
— Я… Мы… Можем договориться… — чуть отойдя от сковавшего тело и разум испуга, Шварц схватился за последнюю соломинку.
— О чём? У нас уже всё есть, что у тебя и твоих дружков было… — равнодушный голос и ледяные глаза воина пугали не меньше, чем великан.
— Вы… Не представляете, кто я… Я большой человек!
— Большой? Вот он – большой человек! – воин кивнул на гиганта. – А ты так… пыль под ногами…
— У меня есть… Что захотите! – чуть не крикнул пленник, но закашлялся надорванным горлом. – Патроны… Золото… Бабы… А хотите?.. Наркотой заплачу! Героином, чист…
Аркадий Михайлович осёкся, увидев, как загорелись недобрым, опасным огнём глаза монстра.
— Наркотой? – взорвался рёвом гигант. – У меня половина друзей детства и одноклассников на игле сгорели! Ты, тварь, их убил! Ты в мою жену стрелял! Теперь мне героин предлагаешь?
Последним, что увидел в своей жизни бывший владелец международной транспортной компании, промышлявшей контрабандой наркотиков, стал огромный кулак, стремительно летящий в лицо…
— Зелёный, ну что ты за человек? Теперь и куртка в крови… — огорчился сидящий на корточках воин. – Ладно… Собираем трофеи, с поляны тоже, валим зомби, и двигаем к нашим…
* * *
С трудом проломившись сквозь тонкий березняк у дороги, путаясь в полах потрёпанного старого халата, изнурённая тяжёлой работой и скудной едой женщина вошла в жиденькую рощу на краю села. Выбрав подходящее дерево, женщина поставила под ним шаткий табурет, перекинула через ветку грубую верёвку с петлёй, и прочно, как смогла, обвязала второй её конец вокруг ствола.
— Лютик, Степашка… — непрерывно бормотала женщина, морщась от звенящих в ушах слов незнакомого воина.
Забравшись на табурет, накинула на шею петлю и вытащила из-под неё седые, сбившиеся в космы волосы. Глазами, превратившимися в пустые блёклые воронки, посмотрела в лазурную глубину неба.