Наступила тишина, про такую тишину говорят «звенящая». А потом моё сознание вновь погрузилось в небытие.
На дворе стоял сентябрь. Листья на берёзах в парке госпиталя пожелтели. Но погода стояла ещё тёплая. В парке на скамейке сидела молодая женщина в больничном халате и тапочках. Под халатом одето солдатское бельё — подштанники и рубаха. Волосы на голове начали отрастать. В середине лета ей обрили голову, готовили к операции. Фашистская пуля не пробила череп, а прошла вскользь. Две недели она была без сознания, а потом, когда пришла в себя не могла даже вспомнить, кто она. Но постепенно память стала возвращаться. Теперь она знала, что она Евгения Ивановна Красько, боевой лётчик-истребитель. В воздушных боях сбила шестьдесят восемь немецких лётчиков. А ещё она сочиняла песни. Сюда в госпиталь приезжала мать Евгении и сестра, так что свою семью Женя вспомнила.
Теперь каждый день её приносил всё новые воспоминания, хотя глупо говорить про воспоминания «новые». Начальник госпиталя уже объявил ей, что Евгения никогда больше не сможет летать лётчиком-истребителем. Её постоянно мучил вопрос. Как она, курсант лётной школы, смогла стать асом-истребителем? Ответа она не находила. Она вспомнила, что знает четыре иностранных языка английский, немецкий, французский и испанский. При посещении её мама говорила, что она учила дочь трём языкам. Тогда откуда испанский? Ответа пока нет. Доктора обещают, что она вспомнит всё. Возможно. Евгению не оставляло мнение, что она как бы две стороны медали. Яркими стали воспоминания, когда ей привезли все её награды. Как раз прошло две недели после того, как она пришла в сознание. Привёз ордена и медаль гвардии подполковник Жаров. Он приезжал в Москву на награждение высшей награды СССР, героя Советского Союза. Вот и заскочил в госпиталь, передав Жене её личные вещи. Девушка вспомнила разговор с подполковником.
— Женя, твоё наградное оружие, «Браунинг М1906», у начальника госпиталя, как и твои ножи, а также твоё личное оружие, пистолет ТТ. Что касается «Браунинга НР», то он пока у меня полежит. Я уже осторожно поговорил с кем надо, должны что-нибудь придумать. Если получится сообщу позже. Да, твой чемодан также привёз, а ещё новый комплект парадной формы, сдал в каптёрку госпиталя. Давай выздоравливай, — на том подполковник распрощался и ушёл.
Рассматривая медаль и ордена Женя и начала ярко вспоминать прошедшие события за год. Так потихонечку и вспомнила, а самой не верилось, что она на такое способна. Надо же, в плен генералов брала. Кому расскажи из школьных подруг, наверняка не поверят, зная Женю как талантливую девушку, которой все знакомые прочили стать артисткой. В начале сентября произошло ещё одно знаковое событие. Жене вновь присвоили звание «Героя Советского Союза». Теперь она трижды герой, а такой случай считается редким. Что интересно вручал «Золотую звезду героя» сам Командующий 1-го Украинского фронта маршал Иван Степанович Конев. Ох, и переполоху было в госпитале. Честно говоря, Женька и сама оробела. Она лежала в палате с двумя офицерами, два полковника. Они и то обалдели от такого «пасьянса». Женя встала со скамейки в парке, опираясь на трость. Ранение в ногу заживало, но ходить пока ещё получалось только с помощью трости.
Мысли Жени вернулись к разговору с начальником госпиталя. Наградной пистолет он ей дал подержать, но без патронов, не положено в госпитале боевое оружие. Олег Иванович Громов считает, что любая мелочь может влиять на возврат памяти. Но Женя к вечеру вернула карманный браунинг Громову. Пусть у него в сейфе полежит. Так размышляя, Женя двинулась вглубь парка, опираясь на трость. Неожиданно она услышала звук гитары и песня до боли знакомая. Подходя ближе, Женя поняла, что пели песню «Тёмная ночь», сейчас обсуждают фильм «Два Бойца», который вышел в прошлом году. Но кинотеатры до сих пор часто выставляют этот фильм в показ. Сам фильм Женя не видела, но почему-то была уверена, что песню написала именно она. Девушка приблизилась к компании, здесь сидели раненые, десять человек, а в середине компании, с гитарой в руках, молодой человек. Он и рассказывал о фильме, остальные его внимательно слушали. Видимо он и был исполнителем песни.
Женя приблизилась и села на край скамейки. Никого из этих людей она не знала, девушка вообще мало общалась в госпитале с больными и ранеными, ограничиваясь только своей палатой. Кстати, её кровать была отгорожена от полковников ширмами. А что поделать? Госпиталь переполнен и отдельных палат не в раз найдёшь. Послушав разговоры о фильме Женя, поднялась и двинулась в обратную сторону, к корпусам госпиталя. По дороге в её голове крутилась песня, вызывавшая чувство чего-то не сделанного. Точнее не сама песня, а мелодия. А вот слов этой песни у Жени не получалось вспомнить. Стараясь отогнать эти мысли, она решительнее захромала к своему корпусу госпиталя.
Прошёл сентябрь, а за ним и дождливый октябрь. Женя практически выздоровела. В начале ноября она прошла врачебную комиссию. Вердикт комиссии звучал строго — летать он больше не будет.
— Понимаете, Евгения Ивановна, голова человека, а точнее мозг, нашей медициной полностью не изучен. Кто знает какие последствия могут быть, когда вы в полётах начнёте испытывать перегрузки. С этим не шутят. Так что поезжайте домой, родные вас наверняка заждались, — Олег Иванович выложил документы и наградной пистолет перед Женей.
Без сомнения родные, мать и сестра, были несказанно рады, когда Женя переступила порог квартиры. В ноябре, практически сразу после приезда, Женя стала ходить в военкомат и проситься на фронт. Ей вежливо отказывали. Девушка расстраивалась, но надежды не теряла, продолжая упорно обивать пороги военкомата. Мать, Мария Николаевна, только горестно вздыхала, но перечить дочери не стала. А сестра Валентина, наоборот, поддерживала старшую сестру в стремлении ехать на фронт и бить фашистов. В середине декабря прозвучал вполне странный звонок. Звонил начальник отца Судоплатов. Женя почему-то знала, что она хорошо знакома с этим человеком. Судоплатов пригласил Женю на беседу в управление НКВД. Там с ней состоялся серьёзный разговор. Жене предложили пойти военным переводчиком, она, не раздумывая дала согласие.
Декан факультета иностранных языков Евгения Ивановна Кротова стояла у окна своего кабинета. Она не рассматривала то, что происходит на улице, сейчас её мысли были далеко в прошлом. Сегодня восьмое мая, завтра она оденет китель с наградами и пойдёт на Красную площадь, как никак праздник. Будет парад и встреча с ветеранами Великой Отечественной войны. Победу Евгения Ивановна встретила в Берлине, но домой вернулась не сразу, а только в начале 1946-го года. С военной службой решила завязать, поступила в МГИМО. К этому времени она уже знала десять языков. Странно, конечно, но после ранения в 1944 году изучение иностранных языков ей давалось легко. Вот и решила себя посвятить вполне мирной профессии. В том же сорок шестом её нашёл Валера Кротов. Войну он закончил в звании подполковника, свою звезду Героя Советского Союза всё же получил. Оказывается, он был влюблён в Евгению, а через год позвал Женю замуж. Она согласилась, свадьбу сыграли осенью 1947-ого года. Сейчас её Валера уже генерал-полковник. Всё идёт к тому, что станет он маршалом.
Сестра Валентина пошла учиться в медицинский. Теперь она хирург и тоже замужем. Мама, Мария Николаевна жива и с радостью привечает внуков. А вот отец Евгении Ивановны погиб в1945-ом, что обидно уже после окончания войны. У самой Евгении Ивановны два сына и дочь. Старший сын в этом году заканчивает школу и готовится в лётное училище, мечтает стать лётчиком-истребителем. Младший сын пока не определился, но ему ещё два года учится. Самая младшая в семье — дочка. Эта даже не сомневается, что станет артисткой. Внешностью очень сильно походит на молодую Евгению Ивановну. Столько лет прошло, а Женя до сих пор так и не поняла, как так случилось, что часть войны она прошла, ка пара истребителей — ведущий и ведомый. Будто две личности жили в ней. От размышлений Евгению Ивановну оторвал телефонный звонок, она подняла трубку. Звонил муж Валера, сказал, что задержится на службе, и чтобы ужинали без него. Евгения Ивановна положила трубку телефона и засобиралась домой. Надо достать форму из шкафа, пропарить и приготовить к завтрашнему празднику.
Эпилог
Где я? Кто я? Так, стоп! Меня ранили в бою и сейчас я, наверное, в госпитале. Ничего не слышу. Может я умер? Где этот чёртов голос? Эй, ты где? Не слышу своего голоса. Одно я понял точно, я лежу горизонтально и могу соображать. Слух возвращался постепенно. Сначала я услышал какой-то равномерный шум, даже не шум, а тихое гудение.
— Пик, пик, пик…
— Пших, пших, пших…
Где я слышал такие звуки? Стоп! Кажется какой-то сериал про врачей и больницу смотрел, там точно такие звуки были. Откуда в 44-ом году такая аппаратура и больница? Попробовал открыть глаза. Получилось, что называется со «скрипом». Сначала всё мутное, но постепенно фокус навёлся. На потолке люминесцентные светильники, сам потолок без трещин и белый. Вроде в 44-ом не должно быть таких светильников? Я вернулся домой, в смысле в своё тело? Скосил глаза в сторону. Точно аппаратура, причём современная, как в 21-ом веке. Попробовал шевелить пальцами рук и ног. Получается. Значит не парализован. Тихонечко, не спеша повернул голову. Ага, вполне современная аппаратура. Что-то пикает и на экране бегает сигнал. Наверное, ритмы сердца показывает. Или ещё что-то, я не разбираюсь. А пшикает какой-то насос. Как же он называется? Не помню или не знаю? Наверное, вентиляция лёгких. Голос ведь мне говорил, что моё тело в коме. Очень похоже, что вернулся. Дверь в палату открылась и вошла девушка, одежда как в больнице, бледно-голубого цвета. Медсестра? Девушка подошла ближе и увидела мои открытые глаза, тут же куда-то убежала. Потом был врач, который задавал вопросы, присев рядом с моей кроватью.
— Вы помните, как вас зовут? — спросил доктор мужского пола.
— Женя. Евгений Ведьмин, — с трудом ответил я.
— Прекрасно.