Перво-наперво ей не понравился сам доктор — нервный, суетливый, неприятный в обращении. Он относился к людям, как к инструментам. Если Ирин добилась каких-то результатов в исследованиях или у нее что-то нужно было выяснить, то Мур становился приветливым и даже заискивающим, но только доктор получал желаемое, как его лицо тут же обретало отсутствующее выражение, и он мог вмиг оборвать разговор, нередко даже грубо, сказав, например, что у него нет времени на всякие глупости. Вообще Мур отличался крайне раздражительным характером. Если его не понимали с первого раза, а такое случалось часто из-за его манеры непоследовательно излагать мысли, упуская важные детали, то доктор мгновенно закипал и мог выражать свое негодование весьма грубым способом, в том числе и с применением оскорблений в адрес собеседника.
Но новый, неприятный начальник — это полбеды, можно привыкнуть. А вот к чему Ирин привыкнуть категорически не могла, так это к новым условиям.
Через пару дней весь научно-исследовательский состав передислоцировали в новое место — куда-то на северо-восток. Упомянутый дворец-пещера — место мрачное, неприятное, но, вместе с тем, удивительное. Мрачная, старинная архитектура дворца, страдающая непомерным гигантизмом, что выражалось в высоких сводах, широких дверных проемах и больших, в человеческий рост, каменных блоках, соседствовала с убранствами природного происхождения — неуютными тоннелями пещер, сталактитовыми потолками и подземными озерами. До Ирин уже дошли слухи, что это было легендарное, последнее пристанище культа мерцающих. Здесь свою смерть нашел Ктар. Но девушка была не слишком впечатлена открытием. Во-первых, потому что ее передвижение по дворцу было строго ограничено, впрочем, свободного времени для изучения пристанища мерцающих у нее все равно не было. Во-вторых, Ирин ждали более серьезные потрясения.
Сразу по приезде Мур познакомил девушку с новым проектом, над которым ей предстояло трудиться. Он привел ее в просторную лабораторию, обустроенную, видимо, задолго до ее прибытия. В середине комнаты, квадратом, были выставлены металлические, массивные столы, они окружали неровную полость в полу. Слева, вдоль стены, стояли шкафы и тумбочки, их разделяла доска, исписанная мелом. У противоположной стены находились самые примечательные объекты лаборатории — семь стеклянных колб в человеческий рост. По роду деятельности Ирин случалось сталкиваться со всяким: страшными болезнями, мутациями, приходилось не раз заниматься вскрытием и прочее. Однако то, что она увидела в колбах, часто потом являлась в страшных снах.
Изувеченные чем-то совершенно чуждым людской природе, человеческие тела. Участки кожи покрывали образования, внешне похожие на гангрену, однако твердые по структуре, из некоторых конечностей торчали черные костяные наросты. Такие же, но меньшие по размеру, покрывали часть головы, лица и шеи. Покойники безучастно плавали в формалине, и никто не обращал на них внимания, видимо, все уже привыкли.
Мур пояснил Ирин, что главным проектом их деятельности является излечение от одержимости. Благодаря их достижениям, получилось заморозить процесс преобразования, но до конечной цели было еще далеко.
С этого момента у Ирин стало появляться все больше сомнений касательно, не только морально-этических норм происходящего, но и законности. Странно было, что ученые, каждый по отдельности или небольшими группами, работали над частью проекта, не имея доступа к другим исследованиям, руководители строго следили, чтобы работники не пересекались и не общались друг с другом. Было это как будто незаметно из-за большой загруженности каждого специалиста, но Ирин в последнее время из-за нервного состояния часто смотрела по сторонам и анализировала происходящее.
Второе, что не нравилась юной ученой — сомнительные подходы и результаты исследований. Не слишком-то все это походило на излечение одержимости. Сопоставив обрывки информации, Ирин пришла к выводу, что многие материалы исследований связаны не с изгнанием, а, наоборот, с призывом демонов. Конечно в медицине это обычное дело — прежде, чем найти вакцину, нужно изучить болезнь, выявить антиген, чтобы на его основе разработать агент. Но тут все было не так, не правильно, и чем больше Ирин работала, тем больше приходила к выводу, что таинственные наниматели преследуют цели сильно отличные от тех, которые заявил Мур.
Был еще один фактор, подавляющий волю Ирин. Путь звезд. Жуткий артефакт в виде круглого, черного, ничего не отражающего зеркала, диаметром четверть метра. Во время войны один из разломов удалось стабилизировать и «заморозить», использовав небывало сложную магическую формулу. Таким образом, артефакт стал, чем-то вроде окна в Нижний мир. Жуткое и уродливое изобретение, от которого сквозило злом и отчаяньем. Путь звезд всегда находился в лаборатории, рядом с местом Мура, старик будто не чувствовал исходящей от артефакта ауры. А вот Ирин эта сила каждый день иссушала до дна, и девушка всегда старалась держаться от Пути звезд, как можно дальше.
Серебряная чувствовала, что больше не может выносить всего этого напряжения и попыталась намекнуть начальству, что планирует покинуть проект. Мур отреагировал спокойно и насмешливо, в ответе его, пусть не прямо — косвенно, слышалось: «никуда ты отсюда не уйдешь». Впрочем, Ирин это и сама уже интуитивно понимал. И продолжала работать, больше ей нечего не оставалось.
В этот день настроение было хуже обычного. Работа не клеилась, мысли были путаны и цикличны. А ближе к обеду Ирин вообще впала в прострацию, замерев на месте и разглядывая тело в одной из колб.
Во время сражения с Астролдом в летней резиденции Лексом овладел демон, правда, юноша совсем не был похож на то, что сейчас плавало в формалине. Неужели со временем это изменится, и когда монстр окончательно завладеет алхимиком, Лекс превратится во что-то подобное? Чем больше Ирин всматривалась в покойника, тем явственнее в ее голове слышался шепот. Казалось, еще мгновение, и девушка разберет слова…
Из оцепенения Ирин вывел непривычно громкий и резки голос Мура:
— Стой, где стоишь!
Ирин удивленно оглянулась. Сначала она увидела изумленное лицо Мура, затем причину происходящего. Оказывается, девушка задумалась и даже не заметила, что стоит рядом с Путем звезд. Из артефакта в ее сторону тянулись черные, конусообразные щупальца, они то извивались змеями, то становились неподвижными, как камень. В лаборатории воцарилась полная тишина, все наблюдали за происходящим, ничего подобного с артефактом еще не происходило. Ирин в ужасе отпрянула. Щупальца на мгновение вытянулись, напряглись и тут же рассыпались прахом, не оставив после себя ни следа.
Инцидент оставил неизгладимый отпечаток на и так уже пошатнувшееся моральное состояние Ирин. Руки ее дрожали, лицо было белее мела. Видя все это, Мур совершил неожиданный с его стороны поступок. Он подошел к перепуганной девушке, коснулся ее руки и слащавым голосом сказал:
— Солнышко мое, на тебе лица нет. Не переживай ты так, ничего страшного не случилось, артефакт совершенно безвреден, — он обвел недовольным взглядом зевак, те, нехотя, вернулись к работе. — Знаешь что, я давно заметил — ты явно перерабатываешь, тебе нужен отдых, после обеда отлежись, как следует, отоспись, а завтра приступишь с новыми силами. Договорились?
Ирин безучастно кивнула и побрела к выходу из лаборатории.
Дальше произошло еще одно удивительное обстоятельство. Мур, который не принимал пищу в компании и, кажется, в столовой вообще никогда не появлялся, в этот раз подсел к Ирин и целый час проболтал с ней о всякой всячине. Впрочем, разговор этот носил весьма нацеленный характер, просто девушка из-за своего рассеянного состояния не замечала этого. Но позже, вечером, валяясь в своей постели, вместо того, чтобы пойти ужинать, ей вдруг припомнилась эта беседа. Болтая о разных мелочах, Мур навязчиво возвращался к теме алой серпянки. Расспрашивал Ирин о ее исследованиях, спрашивал о произошедшем в Последнем Пределе, но больше всего интересовался, как заразилась и переносила болезнь сама Ирин. Выведав все, что ему было нужно, Мур в своей манере резко потерял интерес к разговору и удалился.
Ирин была психологически истощена, мысли были вязкими, сложно было сосредоточиться на чем-то одном. Однако на краю сознания зарождалась тревога, связанная с этим обеденным разговором. Что-то страшное таилось во всем этом, но, что именно, девушка никак не могла понять.
ebooksa