Я кивнул.
— Хоккей — моя отдушина в жизни. Независимо от того, что происходит за пределами льда, на нем я все контролирую. Некоторые парни, если у них что-то не ладится в личной жизни, отвлекаются. Голова не участвует в игре. Только не я. Словно лед — единственное место, которое имеет для меня смысл, — я печально ей улыбнулся. — Но я немного перестарался. Наверное, стал слишком агрессивным. Тренер вызвал меня, спросил, что, черт возьми, со мной происходит.
— Серьезно?
— Да. — Мне было не очень приятно говорить об этом. — Мне нужно немного утихомирить свое дерьмо.
Она снова кивнула, и мы уставились друг на друга.
Я хотел прикоснуться к ней. Хотел обнять ее. Черт. Мне действительно хотелось усадить ее к себе на колени и заставить ее тереться о меня. Но я не сделал ничего из этого, заставляя ее сидеть здесь и смотреть на нее в ответ, будто мы были просто друзьями.
К черту. Я собирался вернуть ее.
— Чед снова трахает твою подругу.
Ее рука дернулась, слегка встряхнув воду.
— Что?
Я ухмыльнулся.
— Или он делал это той ночью. И в те ночи, когда я был дома, его не было. Мы с ним поссорились перед моей игрой в Сиэтле.
— Да?
Я пытался прочитать ее, но не смог. Я понятия не имел, что она думала по этому поводу.
— Отчитал меня, что я его избегаю, — сказал я.
— А ты избегал?
Я пожал плечами.
— И да, и нет. Когда я вернулся домой, его уже не было, а потом я был в разъездах с командой. Я собирался позвонить ему из отеля в Сиэтле, все выяснить, но он заблокировал меня.
Ее глаза стали такими большими.
— Что?