— Да что же это… даже за даму вступиться не может! — буркнул Матвей, собираясь вмешаться, но тут увидел, как Алёнка вся побелела… именно побелела, раскрывая огромные лебединые крылья. И даже Агнис пошатнулся, чуть не свалившись со своего пластикового кресла. Сверкнула яркая огненная вспышка, и в суматохе отшатнувшихся от Леды-Ольхоны парней он не заметил, как она исчезла. Исчезла вместе с Агнисом. Или же Агнис испарился, скрывая с глаз ошарашенной публики свою Леду.
Матвей схватился за голову и мешком рухнул в кресло, мешающееся под ногами в свалке с другими креслами. Он огляделся по сторонам и в витрине кафе Амбер заметил Марьяну, которая даже привстала, вглядываясь в затемненное окно витрины. Рядом с ней сидел Василий, новый прокурор и местный миллионер Алекс Брамс с женой…
— Что же будет… как теперь всё объяснить-то… — хватаясь за сердце, задал себе вопрос Матвей.
— Подойду-ка я к дяде Матвею. Думаю ему нехорошо. Парням всё равно никто не поверит… а вы, надеюсь, сможете сохранить всё произошедшее в тайне? — обратилась Марьяна к притихшим за столиком друзьям, которые так остались немы…
— Дядь Матвей, вы как? Ничего не беспокоит? — спросила Марьяна, бросившись с крыльца прямо к столику Матвея.
— Марьяна, думаешь, что это всё мелочи? Увидел и забыл? А что люди скажут? — глядя куда-то в пустоту, сбивчиво ответил он.
— Пацанам никто не поверит. А мои друзья будут молчать. Они в курсе тех чудес, что иногда случаются в Ольгинке.
— Чудеса — это что-то очень хорошее. Думаешь, можно назвать чудом то, что произошло?
— Ваша дочь превратилась в белую лебедь. Что может быть прекраснее? Леда всегда была почитаема на Руси. Она помогала роженицам, была дочерью богини плодородия Мокоши… А жар-птица? таких чудес я вообще никогда не видела в Ольгинке. Думала, что всё больше призраки и нежить водятся здесь. А Леда — это же подарок богов! Дядя Матвей, вы задарены богами. Не знаю за что, но, видимо, за что-то очень и очень хорошее.
— Не понимаю твоего восторга… — всхлипнув, сказал Матвей, глядя, как у Марьяны горят глаза. — Поможешь мне встать?
— Конечно…
Матвей встал, пошатнулся, но, сделав пару шагов, уверенно двинулся вперед. Марьяна пошла рядом на всякий случай…
— Я уже ничего не понимаю. Даже не говори… Молчи, Параскева.
Параскева поставила перед мужем кружку горячего чая и пододвинула блюдце с ватрушками. Из двери своей комнаты высунулась Алёнка грустно взирая на отца.
— Я сама не ожидала. Честно…
— У Алёны проявляется спонтанная магия. Она Леда. Новая Мокошь. Ей нельзя оставаться среди людей.
— Вы сговорились? Специально всё это сделали? — как-то обреченно спросил Матвей. Его мощный торс сгорбился и осел, превращая здорового мужчину из великана в старика.
— Нет, милый мой. Конечно же, нет. Но, видимо, не только я виновата. Дочка наша имеет божественные силы. Твои мать и отец не казались тебе особенными никогда?
— Не знаю. Что значит особенные? мама всегда была для меня особенной. Я её любил. Но ушла слишком рано. Мне не было и тридцати. А отец — он простой. Проще некуда. Как и я.
— Нет, милый мой. Ты не простой. Ты мой. Я тебя выбрала из всех, значит ты особенный. Уже поэтому, — Параскева погладила мужа по голове и прижала его голову к своему животу. Матвей вдохнул аромат её платья, обхватил за бёдра, шумно вдыхая этот запах — запах, без которого и жизнь ему была не мила, и заплакал. В этот момент он понял, что придётся расстаться с Алёной. Что она ему не принадлежит, как, впрочем, не принадлежит ему ничего, кроме собственной жизни.
ebooksa