― Это не успокаивает.
Я смотрю ей в глаза и говорю совершенно искренне:
― Обещаю, я не сделаю ничего противозаконного.
― Это обещание мне или общее правило?
― Общее правило — только люди без фантазии нарушают закон. Кроме того, ― усмехаюсь я, ― я не стремлюсь в тюрьму.
― Там нет мусса для волос салонного качества?
― Ты действительно неравнодушна к моим волосам, не так ли?
Глаза Тео устремляются к оскорбленной части моей головы, затем опускаются на столешницу, и она стремительно краснеет.
― Я не хочу попасть в тюрьму, вот и все.
― Хочешь потрогать? ― поддразниваю я ее.
― О, заткнись, ― шипит она. ― Ты такой самовлюбленный.
Это всего лишь очередное оскорбление Тео, но моя улыбка сползает с лица.
― Ты ошибаешься.
Ее глаза встречаются с моими. Она вздрагивает, озадаченная.
― Прости, ― бормочет она.
― Не за что извиняться. ― Я машу рукой.
Ее руки лежат на коленях. Она извиняющимся тоном говорит:
― У меня стресс. Я не создана для того, чтобы быть шпионом, и я определенно не актриса.
― Ты могла бы быть мимом… ты чудесно выражаешь эмоции.
Ее щеки пылают, как закат, когда она смотрит на меня.