― Ты тоже хотел круассан? ― С чувством вины я протягиваю Салливану то, что не успела съесть.
― Я уже съел свой. ― Он смотрит на оставшийся крошечный кусочек. ― К счастью.
― Извини, ― я засовываю его в рот. ― Просто он очень вкусный.
Он оглядывает мою мрачную квартиру.
― Отличное место, между прочим.
― Ты действительно лжец.
― Я не вру, ты хорошо поработала. ― Он кивает в сторону пестрых занавесок, которые я сшила на окна, чтобы скрыть тот факт, что они выходят на кирпичную стену здания напротив, и на винтажную стеклянную посуду, которую я раздобыла в магазинах, выстроив ее на открытых полках так, чтобы солнце светило сквозь нее и создавало цветные пятна на противоположной стене. ― Красиво.
Я думаю о том, чтобы упомянуть о тараканах, но они отвратительны, а я уже выплюнула круассан на рукав Салливана.
Вместо этого его взгляд останавливается на моем наряде.
― Тебе нужно переодеться?
― Нет. ― Я хмурюсь. ― Это то, в чем я поеду.
― Я боялся, что ты это скажешь.
Он протягивает мне последний пакет, который принес, похожий на сумку шоппер, но такую объемную и тяжелую, с таким количеством ароматизированной бумаги внутри, что я понимаю, она не из обычного магазина, вроде Forever 21.
― Что это? ― Я осторожно беру пакет, как будто он протягивает мне бомбу.
― Одежда получше, ― прямо сообщает мне Салливан. ― Если хочешь плавать с акулами, нельзя одеваться, как мелкая рыбешка.
― Ты даже не знаешь мой размер!
Его темные глаза останавливаются на моем теле.
― Я почти уверен, что не ошибся.
Я выбегаю из комнаты, прижимая к груди пакет с покупками. Проклятье, из-за этого вечного румянца я выгляжу как девственница из викторианского романа.
Я не девственница. Если только полгода без секса не сбросили все до заводских настроек.