Только не ты

Он прошел мимо меня, лишь мельком взглянув. Широкая спина — единственный вид, которым меня одарили после сегодняшнего разговора. В любой другой ситуации я бы разозлилась и начала орать, но сейчас я держалась за последние ниточки своего самообладания. Смелость почти испарилась при появлении его в одной комнате со мной.

— Ты меня теперь будешь игнорировать?

— Мне нужно собираться. Кое-что нужно решить. — Он работал с ножом. Стук лезвия ловко отбивали по разделочной доске. Я поняла, что он готовит.

— У тебя проблемы?

— Ничего серьезного.

— Мы поговорим? — Нерешительно спросила я, нервно растирая руки друг об друга.

Господи, куда запропастилась вся моя сила и смелость? Самое время появиться. Я еле держусь на ногах, в глазах темнеет, и, кажется, скоро я отключусь от волнения. Вся моя подготовленная речь смылась безвозвратно. Лишь круг загрузки тупит во лбу.

— Я сейчас не в том настроении. — Сухо ответил он, и до сих пор даже не повернувшись.

— За то я да! — Раздражение единственная эмоция, которая просочилась через меня.

— Не думаю, что у тебя есть что-нибудь новое для меня. Все твои возможные варианты меня отшить ты уже использовала. Не трать время.

Наконец он повернулся. Лицо было без эмоциональное, холодное. Будто мы совершенно незнакомые люди. Он откусил большой кусок от сэндвича и стал активно жевать, рассматривая меня. Сделать вдох и выдох было самое тяжелое, но я все же справилась с этим. Подойдя ближе, нас разделял только кухонный островок.

— Все это меня пугает, — начала я с правды. — Я столько лет была одна. Мне страшно что-либо менять. Я действительно наслаждаюсь нашим сексом. Единственное, с чем мы оба справляемся.

— Мне недостаточно. — Перебил он меня.

— Один раз мы уже пытались.

— И ты сбежала, когда я пытался тебя защитить! — В его голосе было обвинение. От этого мои плечи еще больше опустились.

— Я не просила тебя об этом. Я просила тебя не делать этого. Ты просто не представляешь, какого мне было. Мать прогнала меня из дома из-за того, что ты вернулся к прошлому образу жизни. Она возненавидела меня, будто я чужой человек. Будто я никто. Я осталась одна, брошенная. — Глаза жгли от слез, но я не позволяла им скатиться.

— У тебя был я! — Он продолжал есть свой сэндвич, и меня это так раздражало, что хотелось запихать его глубоко в глотку, чтобы он поперхнулся и перестал жевать.

Я сдержалась.

— Ты не понимаешь. С самого начала наших отношений я только и делала, что выслушивала свою мать и о твоей старой жизни. Она так красочно описывала это. Я… Я даже не знаю, что произошло. В чем меня обвиняли?

— Гонки перешли в мое правления после того, как отец выгнал из дома Блейза за то, что он запятнал нашу фамилию. Я был ребенком. Моя неспособность контролировать свою злость прилетело бумерангом. — Он замолчал и, кажется, задумался.