Только не ты

Чувство неприятности и тревоги нарастает в моей груди. Скрутив руки под грудью, я откидываюсь и упираюсь спиной в столешницу. Она подходит ко мне ближе, и безопасное расстояние между нами испаряется. Она никогда не знала, что такое личное пространство, когда хотела поругаться или отчитать. Мой вызывающий взгляд и расслабленная поза ей не нравилась. Вздернув плечами и задрав подбородок, все стало понятно. Сейчас начнется.

— Я хотела извиниться за тот разговор.

— Не утруждайся. Мы обе знаем, как ты не любишь этого делать.

— Не буду, ты права. Однако ты не дура, которой притворяешься. Ты знаешь, что ты его уничтожишь. — Ее голос становится таким же грубым и шершавым, как и вчера за завтраком в том особняке. Гниль вместе со словами из ее рта окутывали меня с головы, покрывая тело в удушающем захвате. — Ты его любишь? — Мой рот открылся и закрылся. Слова не выходили из меня, и она удовлетворенно хмыкает. — Так я и знала. Очередная твоя пешка.

— Кто бы говорил, — повторив за ней, я также удовлетворенно хмыкаю. — Хоть один мужчина в твоей жизни задержался больше чем на месяц? — Мои глаза закатываются так сильно, что мне кажется, я способно увидеть внутренности своей головы.

— Я думала, что воспитала тебя лучше. — Ее недовольный взгляд осматривает меня с головы до ног. Такой взгляд никогда на меня не действовал. Моя сила и характер намного сильнее, чем она всегда думала.

— Почему тебя это так волнует? С каких пор ты беспокоишься о том, с кем я? — Мои руки взлетают вверх и разрезают воздух, падая по бокам. — Почему тебя волнуют наши отношения? Какая тебе, черт возьми, разница! — Мой голос срывается на крик.

— Это не только мне не нравится. Отец Дэша тоже не доволен.

— Почему?

— Дэш не должен с тобой встречаться. — Тихо проговорила она, подойдя еще ближе. — Милая ты многого не знаешь. Шерман чуть с ума не сошел в прошлом. Ты погубишь его. Ты будешь виной всему. Оттолкни его. Брось! — Она тянется к моей руке, и в глазах настоящий страх.

— Что ты несешь? — Мои брови кривятся в недоумении, и я отдергиваю руку.

Что, черт возьми, несет эта женщина.

— Эбигейл, с тобой бесполезно разговаривать. Верно? — Она делает несколько шагов назад.

— Либо говори, либо не вмешивайся.

— Ты будешь та, кто приведет его к пропасти и пихнет, чтобы он упал. Вместе вы смесь боли и разрушения. Он — пистолет, а ты спусковой крючок, который вышел из строя. Ты ошибешься. Ты всегда ошибаешься. Ты будешь именно та, кто уничтожит не только его, но и его семью и близких. Возможно даже себя. — Ее выражение лица издает волну печали, в голосе слышна только боль. Она пронизывает меня полностью. На руках пробегают мурашки, а на затылке волосы становятся дыбом. — Ты не заслуживаешь его. — На этом она уходит, оставляя меня одну.

Тело тяжелеет, и я скатываюсь вниз. Моя задница встречается с холодной плиткой, и я быстро подтягиваю ноги, чтобы обнять их. Голова тяжелеет и падает на колени. Я тяжело выдыхаю, и ее слова пронзаются до костей, повтором кружась в голове. В самую глубь моего существа. Убийственный вихрь уничтожает меня.

"Вместе вы смесь боли и разрушения".

Душевный крик вырывается из груди. Но он, кажется, такой тихий, что я слышу только короткое скуление. Может это и правда ошибка. Я и он. Мы ведь ненавидим друг друга. Зачем нам быть вместе. Ее слова, как лезвие вырезаются у меня на душе, оставляя за собой кровоподтеки. Поднявшись с пола, я выбегаю из кухни и направляюсь в свою комнату. Он должен быть там, и я каким-то образом должна решить, что с этим делать. Я никогда не видела столько ненависти от мамы и я не понимала, почему она не хочет, чтобы мы закопали нашу вражду и были счастливы.

Счастливы ли мы?

Он лежит на моей кровати и пальцами активно что-то набирает на телефоне. Его взгляд поднимается на меня и сразу мрачнеет. Я закрываю за собой дверь и подхожу ближе.