Двойная тайна для босса

- Ты не должен оправдываться, Дим, - протестую я. - Мы ведь уже решили, что между нами не будет никаких отношений. То, что ты общаешься с детьми, не должно никоим образом влиять на наши с тобой отношения. Ты вправе заниматься проблемами своей невесты, как и жениться на ней. Не думай, что это может стать поводом запретить тебе общаться с детьми. Я рада, что у них появился отец. И я ничего не имею против твоей личной жизни.

- Лер, я не то пытаюсь до тебя донести. Я не оправдываюсь, и жениться на Даше не собираюсь. Мне нужно поговорить с ней самой, объяснить всё. Она с самого начала знала, что у нас нет нормального будущего, и теперь ей придётся признать это.

Как и Вадим с самого начала понимал, что с моей стороны нет ничего больше симпатии, но признавать почему-то не хочет.

Моя жизнь стала слишком запутанной после появления Вересова и той правды, которую он вывалил, как ушат ледяной воды на голову. Я пока сама не понимаю чего хочу, как быть дальше.

- Просто доверься мне, Лера, и я во всём разберусь. Сделаю всё правильно, и тогда у нас появится шанс на будущее.

Горький осадок появляется внутри.

Глаза пощипывает от подступивших слёз.

Я устала говорить, что шанса у нас нет и не будет.

Устала от всего.

Хочу просто превратиться в слабую женщину, которую укроют под своим крылом и скажут, что отныне не придётся всё тянуть на себе.

Надоело мне принимать множество непростых решений.

Надоело делать всё самой, тянуть эту лямку и изображать богиню, которой не свойственно обижаться или чувствовать боль.

Вересов возвращается к детям.

Валя набирает себе немало книг, и даже Ваня умудряется взять парочку историй о трансформерах, и мы идём поесть мороженое в кафе.

Ноги гудят, но это приятная усталость. Давненько такой не было, и я всё-таки благодарна бывшему за то, что снова вытащил нас куда-то.

Валя восторженно рассказывает, какие книги купила, а брат перебивает её и говорит, что если истории о роботах-машинках затянут его, то он тоже будет много читать. От их болтовни все звуки сливаются в странную какофонию, но она нравится мне, потому что журчит, словно целебный ручеёк. Давно не было такого умиротворения на души.

Возможно, причина этого кроется в том, что я перестала сбегать от себя?

Я дала Вересову шанс, пусть ни слова не сказала, что согласна подумать над общим будущим. Но ведь и против ничего не говорила. Телефон звонит, и я смотрю на экран.

«Эля».

- Я отойду ненадолго, вы пока лакомьтесь, - говорю и замечаю ревность, мелькнувшую во взгляде Вересова.