- Он нашёл Ваню?
Я отрицательно мотаю головой.
- Вадим. Не знаю подробностей. Вроде как Ваня сам к нему пришёл…
- Тебе стоит поскорее определяться. Вадим же тоже не стальной мужик. Столько терпит, а ты всё ему от ворот поворот даёшь.
- Но он не отец двойняшек. Я не могу нагло врать им и свешивать детей на чужого дядю. У них есть отец, мама, и я должна их познакомить. Это не значит, что я вернусь к Диме, но он имеет право общаться с детьми.
- Никаких он прав на них не имеет, и ты прекрасно знаешь это. Не он лежал в перинатальном на сохранении. Не он мучился от токсикоза. Не он по больницам с детьми таскался. Твой Вересов ни копейки не дал детям, потому что выбрал другую женщину, когда был так нужен вам. Прости, что приходится напоминать тебе всё это.
Поджимаю губы и встаю с пуфа. Ставлю пустой дурно пахнущий стакан на комод и просто молча киваю.
Мама права, но в одном она ошибается: у Димы не было выбора, ведь я не сказала ему о беременности. Я не заставляла его выбирать. Пусть тогда он и нашёл себе другую, но это наши с ним разборки. Мне следовало сообщить ему о детях.
Я должна поговорить с детьми.
Иду в комнату Вали, где сейчас стоит возбуждённый монолог дочери, ругающей своего брата.
Вхожу и закрываю за собой дверь.
Сын сидит с опущенной головой.
Понимаю, что ему стыдно, ведь поднял на ноги столько людей.
- Мама, я уже отругала Ваню и объяснила, что так нельзя делать, - гордо говорит дочь, вздёрнув подбородок.
Устало улыбаюсь и присаживаюсь рядом с сыном.
- Ты хотел найти папу? – спрашиваю глухим голосом.
- Я его нашёл. Вадим рассказал, что он наш настоящий папа, - заявляет сын хрипловатым голосом, а у меня глаза ползут на лоб. – Он не уезжал в экспедицию, мама. Он уже во всём признался.
Валя всхлипывает и прикрывает рот руками.
Почему Вадим сделал это, не посоветовавшись со мной?
Как посмел затуманивать рассудок моему сыну?