Захаров в морг не ходил. Зачем? Лишний раз нервы себе пощекотать? Заведующий танатологическим отделением, Неклюдов, – пожилой патологоанатом, мужчина циничный и мрачный (вот уж поистине страж у врат смерти), обронил – «а там и смотреть нечего. Тело почти скелетировано. Хотя, судя по всему, смерть произошла совсем недавно. Вот голодные звери-то…».
Могла ли Кира предположить, собираясь в город своего детства, что ее ожидает столь жуткий конец?
Гм. Помнится, в тот день, что Тимофея Обозова в первый раз к ним положили, Захаров в окно выглянул и увидел Киру, только что покинувшую стены больницы.
Она стояла на заднем крыльце, бледная, с этим своим маленьким остреньким носиком, напоминающим клюв у птички, и смотрела на здание морга – неподвижными, круглыми, испуганными глазами. Наверняка Кира знала, что это за здание там, в глубине двора, малиново-красного цвета.
Она же в этих местах жила, она в этой больнице не раз лежала в детстве – сама потом рассказывала.
Наверняка Кира тогда, стоя на крыльце, думала о смерти. О своей ли или в связи с болезнью жениха… Уж больно мрачное было у молодой женщины лицо.
Знала ли она, несчастная, что скоро ей предстоит оказаться там, в том самом здании – в качестве мертвого тела? Может, она предчувствовала что-то? Бедняга. Жалко ее, ее мамашу чокнутую, которую муж лупасит, жалко жениха Тимофея… Кира хотела что-то изменить, исправить, и вот – исправили, вычеркнули из жизни уже ее саму. Может, некоторые вещи и не стоит менять? Иначе платить придется – очень высокой ценой…
– Уф… Константин Иванович! – В кабинет, отдуваясь, заглянула медсестра из регистратуры. – Там к Обозову пришли. Кто-то из родни его невесты этой… покойной. Поди, сейчас скажут ему все. Не пускать?
Обозов лежал в палате один, последние несколько дней Захаров практически изолировал Тимофея от окружающих, от всех этих страшных слухов и разговоров. Ведь сбежит Тимофей опять, как узнает…
Но, по-хорошему, как не дать бедняге проститься с невестой, не дать проводить ее в последний путь?
Наверное, уже можно рискнуть сообщить Тимофею страшные новости. Основное лечение закончено, анализы у Обозова хорошие, особых осложнений, судя по всему, быть не должно. После некоторого раздумья Захаров произнес:
– Маш, пускай.
– Константин Иванович, но он же опять сбежит!
– Ничего, сейчас уже можно. Да, а кто там? Майор Гартунг явился?
– Нет, женщина одна, теткой покойной представилась. Красивая такая, видная… – важно произнесла медсестра. «Лида», – вздрогнул Захаров. И сказал:
– Пусти ее. Да, и если Обозов вздумает выписываться – оформляй, не препятствуй.
– Ну-у, как скажете… – медсестра исчезла.
Это был прекрасный повод увидеть Лиду. Спуститься и поговорить с ней – хотя бы на тему здоровья Тимофея. Прекрасный повод еще раз взглянуть в ее глаза. Она ведь все эти годы ускользала, бегала от Захарова.
Доктор посидел еще некоторое время, затем решительно покинул кабинет. Спустился по лестнице, свернул в коридор… И замер перед стеклянными дверями.
Там, в коридоре, на фоне зеленых стен, стояли Тимофей и Лида, о чем-то говорили. Судя по лицу Тимофея – он уже знал все новости. Не позавидуешь мужику.
ebooksa