Ярый ещё не знал, что вскоре им с другом предстоит встреча с легендой Зоны — озёрными тварями.
Люда не позволяла себе потерять счёт времени, будучи организованной, собранной, пунктуальной — день в Тихой Роще отличался от ночи чисто символически, и когда уже зрение подпривыкло к постоянному полумраку и синеве, стало трудно определять, утро сейчас или вечер. Нева даже стала теряться — потом додумалась точное время смотреть в ПДА и на девайсе же вести ежедневные заметки. Люда смастерила шалаш из сухих веток в качестве постоянного убежища, сэйфхауса, а на случай Выброса приметила где-то на западе пещеру.
Неделю «фээсбэшница» прочёсывала лес, надеясь вернуть Барракуду или найти Супермонстра и каким угодно способом его одолеть. Обшарила ту самую пещеру — внутри оказалась довольно разветвлённая система тоннелей, которая привела её к бункеру с продовольствием. Он был блокирован гермодверью, но — о, счастье! — рядом нашёлся скелет человека в белых лохмотьях халата с карточкой-пропуском, не размагнитившейся за длительный срок. А потому что — Зона. Бункер был двухэтажным: этаж-лаборатория и этаж-склад. На складе Люда набрала столько жратвы и питья, сколько получилось утащить, заменила свой «фээсбэшный» «калаш» на облегчённую унифицированную модель, положила бережно дробан, обменяв на картечницу «Камбоджа», весившую полегче — ещё и две РГД в придачу захватила. Все другие тоннели оканчивались тупиками, чудовище так и не объявилось. Чем дольше Людмила всё обыскивала, тем больше убеждалась, что Супермонстр был фикцией — да и откуда Селенину знать о мутанте, обитающем в таком неприступном месте? То есть абсолютно неприступном. Да и смысл тогда мутанта этого убивать? Неужто только из-за стремления очистить Зону? Ну очистишь её, а Зона останется и опять запачкается. Здесь надо под корень высекать. Ага, может, сама Роща и есть мутант? Нет, тогда и Зона вся — мутант. Выжгли бы рощу, бомбами забросали. Хотя что-то Люде подсказывало — не поборешься с местом этим подобными методами. Значит, всё ради передатчика, и выпендрёжного кланового противостояния. С «Монолитом» они, видите ли, соревнуются. И устройство это потом отсюда не выковырять. Люде бы ещё разобраться в настройках. Трое парней отправились в преисподнюю из-за приборчика. Весёленько… Был, конечно, шанс, что Барракуда не умер, а каким-то образом покинул Рощу, но шанс мизерный. Но почему Селенин доверил Людмиле, сторонней «фээсбэшнице», дорогую аппаратуру и такое важное предприятие? Наверняка ведь понимал, что остальные полягут. Это попросту глупо. Ага, возможно, майор «Долга» как-то связан с… Драйвом? А что, быть может. Драйв-то уж точно всегда уверен в Люде, знает, что она не провалит всю капусту. Людмила доказывала это практически безупречной репутацией сотрудника. И не как-то связан, а довольно тесно. Люда решила, что по приезду с Чернобыля, если приезд состоится, Нева поболтает с начальником о том, да о сём…
…Люда захавала банку тушёнки, наевшись до приятной вялости, запила вином из бункера (вроде не радиоактивное), удовлетворила собственную естественную природную физиологическую потребность испражняться и пошла на поиски места, отмеченного Селениным у неё в ПДА. Нашла, ведь Рощу помнила как свои пять пальцев, притом нашла минут за тридцать. Ну, не разобралась с Супермонстром и не разобралась. Как его прикончишь, если он скорее всего только чья-то выдумка? И не чья-то, а Селенина. Или ещё таких же фантазёров. Зато легенду опровергнула. Устройство установит, получит своё досье — и всё ок. Селенин, конечно, скотина. Нева подошла прямо туда, где собиралась оставить прибор, достала его, согнулась и… ухнула в пропасть, провалившись под тонюсенький слой почвы.
Он наивно предположил, что сейчас проснётся, как обычно. Ага, конечно. Вроде сон, но Гугов вполне себе мыслит. Только тело фактически не ощущает… Почему, нет, пальцами рук пошевелить способен. А вот нижние конечности и живот то ли онемели, то ли вовсе исчезли. Авраам попытался повертеть головой.
Так, лежит он на чём-то холодном, вроде на бетоне или граните. Вокруг — сплошная тьма, пропасть. Только это лежбище, основание которого уходит вниз. Слышится… чавканье? Авраам Вентонович с тревогой взглянул на свои ноги, и на него вдруг накатила ледяная волна брезгливости и отвращения, сменившаяся душераздирающим воплем-визгом во всю глотку. Кроме как смотреть по сторонам он почти ничего не мог, тело выполняло скорее пассивную роль обузы, будучи наполовину застывшим, парализованным. Он хотел напрячь мышцы и дёрнуться, но физическая оболочка его ослушалась.
Гугова поедали. Из глубин бездны тянулось толстое, склизкое, свёрнутое кольцами тело червя-змея. Именно из-за обильно выпрыскивающейся и блестящей слизи тело это удавалось рассмотреть; оно было тёмного окраса и сливалось с пустотой едва ли не полностью. Пустота же будто вся была живая, образовывая себя единую, а Гугов появился внутри и стал жертвой. Голова чудовища была гладкой, пасть — огромная с шершавым чешуйчатым языком; шершавость, правда, Авраам Вентонович не ощущал, потому что не чувствовал даже, как острые зубы впиваются в его нежную плоть.
Спящий позволил себе испугаться. Дал волю первобытному инстинкту, записанному у каждого в недрах хромосом. Поскольку в этом полусне мозг обладал определённой долей забранной у тела физической мощи, змей получил в морду хлёсткую волну энергии, вызванную и сгенерированную страхом. Монстр отстранился, а Авраам Вентонович уже сообразил, как поступить: ментальным рывком развернул своё полупоглощённое тело вправо и отправился во мрак окончательно. Ну, не впервой. Зато теперь, вместе с материальной оболочкой, разум тоже вольётся, и не останется навеки в пустоте. Свободное падение в бесконечность…
«Опять лечу. И это, очевидно, пройдёт»…
Пассаж двенадцать
Форточка в подсознание
Когда Ярый увидел озёрную тварь, он почти впал в ступор. За ту долю секунды, что прошла между появлением твари и приливом адреналина, он успел почувствовать лёгкую вибрацию у себя в кармане. Сталкер достал «чеснок» и всмотрелся. Серый камень переливался красным, нагрелся и действительно слегка вибрировал.
— Кисель, там… — поднял он голову и… посмотрел ей в глаза.
Тварь. Как же она выглядела? Кожа была покрыта коричневым слоем грязи, отчего тварь имела такой же, как у Озера, грязевой цвет, на длинных когтистых руках были видны шипы, а на локтях и плечах они были длинные и изогнутые, как кинжалы. Ноги твари были покрыты тёмными, жирными и длинными волосами; голова смахивала отдалённо на человеческую — формой — волосы, опять же, цвета самой твари, два чёрных стеклянных глаза бусинками, острый, погнутый нос, кривые зубы и две пары длинных, словно мечей, клыков. Уши выражались двумя свёрнутыми трубочками. Из слюнявого рта свисало нечто наподобие спагетти из свежих человеческих вен, только чёрных, с присосочками, кстати, покрытых на вид вроде свежим «кетчупом» (каким, я думаю, известно). Эти «вены», исполнявшие функцию щупалец, тонкими жгутами обвисали к ногам твари, когда она не охотилась, однако сейчас торчали у неё прямо вверх. Видать, уродина как минимум отобедала. Ярому невольно захотелось блевать, причём это было естественной физиологической реакцией его организма на отвращение такой силы.
Кисель выпустил руль, катер развернулся в дрифтовый (или не такой уж дрифтовый) занос, и «Волна» впечаталась в громадный булыжник, чья верхушка торчала из-под воды.
— Ну, Кисель, ё-моё… — возмутился Ярый. — ОГОНЬ!!!
Тварь прилетела откуда-то сзади и шлёпнулась всеми четырьмя измазанными наравне с торчащей изо рта дрянью кровью конечностями и изворотливым телом на лобовое стекло. Учитывая несколько деталей, можно было сделать вывод, что монстэр уже поел — «первым блюдом» он как раз и запачкал себе все щупальца, конечности и, хмм, «язычок». Этот вывод Ярый и сделал. Стало быть, два сталкера — на десерт.
Чем так наелась тварь до этого, полагаю, понятно и так. Ох, и не повезло истребителям, бедняжкам… Лучше уж пуля.
Лобовое стекло разлетелось от выстрела «Тулы» Киселя, а в подарок от Ярого взвывшая тварь получила очередь в лоб. Следующий мут запрыгнул в грузовой отсек «Волны».
Ярый выкинул рюкзаки на булыжник, за ними и оружие, дал прощальную канонаду из «Жука», и скомандовал другу:
ebooksa