— Только не выкай. В игре у тебя хорошо получается.
— Знаешь, когда на тебя незнакомый ребенок так реагирует, это пугает. Я заговорила с ней, и мы познакомились. Так что я уже как месяц просто ждала, пока правда сама раскроется. Пока ты расскажешь сам, если не любимой девушке, то маме Оле. Не дождалась. Пришлось вмешаться.
Смотрю на девочку и сказать нечего. Ни ей, ни Ольге при ребенке ничего говорить нельзя.
— Ира, мы поговорим с тобой потом в игре. Обязательно. Но сейчас мне с тётей Олей, — Выделяю «тётю» и пальчики тут же крепко сжимаются на пару секунд, — нужно поговорить отдельно.
Отправляем Лиру к малышке. Ольга присаживается напротив меня.
— Я тебя слушаю, Сережа.
И я рассказываю. Рассказываю подробно о причине нашего ухода из игры, о снах, о разговоре с Дэном, о том, что я тайком начал снова с ним работать. Даже о том, что у меня порой от усталости, как говорят, крыша едет. Потом спрашиваю:
— Это с твоей помощью она такая умная?
— А то. — Она улыбнулась. — Я, честно говоря, даже побаивалась, что ты нас раскроешь. Я старалась.
— Ты и сама заходила в игру?
— Бывало. Тогда я точно убедилась, что это ты. Ты и там такой же… — Она посмотрела мне в глаза. — Почему меня, а не ее.
— Если Энжи когда-нибудь вернется туда, я не хочу, чтобы кто-то был на нее похож.
— Как с вами иногда тяжело. — Она обняла мою голову, прижав ее к груди. — Иногда вы просто меня убиваете — она своей непосредственностью, а ты своей честностью.
Я тяну носом воздух.
— Слушай, ты теперь так вкусно пахнешь. Так бы и съел.
Ольга тут же отпускает меня и отвешивает подзатыльник. Мы смеемся. Она закидывает мне руки на плечи и обнимает за шею. Ее голос становится немного хриплым.
— Вот засохну и не попробуешь.
Я обнимаю ее и целую в щеку.
— Зато я навсегда, — шепчу, — запомнил твой запах.
— Но почему ты мне ничего не рассказал?