— Стелла, — хриплю я. — Я влюбился, слетел с катушек и положил всему конец.
— Ну ты и идиот, — произносит он и для пущей убедительности отвешивает мне подзатыльник.
Я задумчиво потираю место удара, но больно не голове, а сердцу.
— Ей будет лучше с тем, кто не наломает дров. С кем-то надежным.
Киллиан морщится, будто улавливает запах тухлятины.
— Ты серьезно пытаешься втюхать мне эту хрень?
— Это не хрень. На меня нельзя положиться. Я гребаное сплошное недоразумение.
— И все равно она любит тебя. — Друг одаривает меня жестким взглядом. — И не надо на меня так смотреть. Она позвонила мне сразу же после того, как ты растоптал ее сердце. Она любит тебя.
Черт возьми, меня охватывает дрожь. Потираю рукой свою вздрагивающую грудь.
— Сомневаюсь.
— Ну это же так легко — погасить чувства, — фыркает он. — Скажи, у тебя получилось?
— Не очень.
Это еще мягко сказано.
— Хватит бегать, Джон. В прямом и переносном смысле. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Вздохнув, я прикрываю рукой ноющие от боли глаза.
— Знаю, ты думаешь, будто несу чушь, но я серьезно. Сейчас я эмоционально нестабилен, поэтому не могу вернуться к Стелле и попросить прощения, чтобы все исправить, а потом поступить так снова. Это будет несправедливо по отношению к ней.
— И что, это все? Ты отпускаешь ее?
Я судорожно сглатываю от появившегося в горле неприятного ощущения.
— Я уже отпустил.
Киллиан издает протестующий звук, но не спорит, а я сижу на диване, желая, чтобы тот меня поглотил. Наконец, друг вздыхает и встает.