Доверься мне

— Скажи мне, Стелла, — бормочет он.

— Нет, — игриво шепчу в ответ, хотя и не стоит.

Его бицепсы напрягаются, он наклоняется, на губах пляшет улыбка.

— Скажи.

Наши груди касаются друг друга, и я чувствую это на кончиках пальцев.

— Ты давишь на меня. — Я ненавижу то, насколько задыхающийся у меня голос.

— Ничего не могу поделать. — Его голос рокочет, тепло дыхания играет на моей коже. Он наклоняет голову так близко, что наши губы почти соприкасаются, и когда снова заговаривает, тон почти обыденный, за исключением хрипотцы, которая достает до самых моих глубин. — Ты пахнешь клубникой. Чертовски вкусно.

Мои веки трепещут, и я с трудом сглатываю.

— В обычной ситуации я бы сказала, что ты мыслишь штампами, но поскольку я ела клубнику, ты не совсем ошибаешься.

Джон легко смеется и откидывается назад, взглядом медленно скользя по моему лицу.

— Она была сладкой, Стелла-Кнопка?

Он смотрит на мой рот так, будто сможет это выяснить. В ответ мои губы подрагивают, и Джон это замечает, его дыхание становится глубже и быстрее.

— У тебя на губе две веснушки. Одна на верхней губе и вторая в уголке нижней.

Долбаные веснушки. Они были проклятием моей юности. Я скрывала их за губной помадой и молча проклинала, когда их кто-нибудь замечал.

Веснушки абсолютно нечувствительны, но клянусь, ощущение такое, словно он их касается.

— Ты только заметил? — Я пытаюсь превратить все в шутку, но выходит как-то вяло и пискляво.

Его губы изгибаются.

— Ох, я заметил. Они чертовски сильно отвлекают. Выглядят как две маленькие ириски. Заставляют меня хотеть лизнуть их, попробовать на вкус.

О боже. Пожалуйста, лизни. Я практически чувствую это. Хочу это почувствовать.

Нет. Плохая Стелла. Веди себя хорошо.