Мы не были близкими подругами – просто приятельствовали.
Нина была некрасивой, болезненно худой и какой-то замученной, что ли.
Она посмотрела мне в глаза и сказала: «Любимыми не бросаются, Зоя! И их не предают! Подумай об этом!»
«Я уже подумала, – усмехнулась я. И добавила с вызовом: – И вообще, я выхожу замуж!»
Нина вздрогнула и посмотрела на меня с такой брезгливостью, будто раздавила огромную жабу.
Она молча кивнула и пошла прочь.
А я ревела часа три или больше. Никак не могла успокоиться.
Через две недели после свадьбы я объявила мужу, что беременна.
Он очень обрадовался и сказал, что теперь есть все шансы просить трехкомнатную!
Я посмотрела на него и ничего не ответила. Да и как я могла его осуждать? Я, предательница и лгунья?
Мать все подстроила – с моими сроками и родами. Ее по-друга работала заведующей отделением в роддоме на окраине города.
Подруга хмыкнула: «Вы не первые и не последние! Таких «честных» у нас полроддома!»
Словом, все срежиссировали. Просто как по нотам!
Ну и я роль свою сыграла неплохо.
Тринадцатого марта я родила тебя. Мою дочь. Ты родилась мелкой – наверное, сказалась моя тревожная беременность.
Два шестьсот, сорок шесть сантиметров. Вполне сошла за недоношенную – спасибо тебе!
Муж ничего не заподозрил, и мы стали жить.
Квартиру и вправду дали трехкомнатную. Сочли его перспективным работником. Он лихо двигался по служебной лестнице. Лихо!
Вскоре его перевели в горком. Дали черную «Волгу». Служебную дачу. Еженедельные продуктовые заказы. Причем такие, что хватило бы на три многодетных семьи.
Были и спецсекции, где мы одевались. Мы – жены партийных работников. Слуг народа. А народ тогда томился в очередях за куском колбасы.