— Ты об этом никогда не говорила! Офигеть. И каково это?
Пелагея подала плечами:
— Ничего особенного. Они уже в иной реальности, а здесь их жалкая эманация. Призраки людям не опасны. Опасно другое.
— Даже не буду спрашивать что, — буркнула старшая опричница. — Но вперед идти придется. Мы не может вернуться без ничего.
— Тогда иду первая.
— Это еще почему?
— Ты шире в плечах и бедрах.
Седых возмущенно запыхтела, но возразить ей было нечем. Потому она молча достала репшнур и защелкнула карабин на ремне молодой подруги. Трескина сняла рюкзак, проверил снаряжение, и фонарь и ловко нырнула в вентиляционный ход. Вскоре в рации раздался её голос:
— Тут резким поворот, но ход идет дальше.
— Двигай.
— А!
— Что? — Седых чуть не подскочила от крика.
— Зацепилась ремнем. Смотри после второго поворота болт торчит справа, — Трескина тяжело дышала. — Но ты пройдешь. И кто-то тут был недавно. Пыль стерта, на стенках царапины.
— Осторожней!
— Святые ёжики!
— Что!
— Ползи сюда! Это надо увидеть. И как я сразу не почуяла. Страшно-то как!
— Сначала рюкзаки вытяни!
Седых быстро пропихнула вещмешки в вентиляцию и споро поползла вперед. Хорошо строили при Союзе! Все еще целое и не разваливается. Но куда идет эта вентиляция! Ответ пришел скоро. Впереди забрезжил свет и вскоре опричница спускалась в квадратное помещение.
— Это что у нас?