— Чего так? Вроде тихо было.
— Да не знаю, мое дело телячье — обосрался и стой! — Григорий искоса глянул на Илью. Его скуластое лицо было сегодня на редкость серьезным. — Бают, съездили на Пинегу не зря?
Семенов многозначительно ответил:
— Очень даже.
Иволгин помолчал, а потом, залезая внутрь броневика, бросил вскользь:
— Держи ухо востро, Илюха! Больно много непоняток вокруг зашевелилось.
Ворота отошли в сторону, броневик заехал внутрь. Илья же осознал, что сегодня в отдел, скорее всего, не попадет и потрусил потихоньку домой. Кто ж знал, что в шесть утра его выдернет из крепкого сна звонок шефа:
— Семенов, где отчет?
— Да я…
— Жду у себя!
Делать нечего. Илья зевнул, хорошенько потянулся, как кот и двинул в ванну. Опять придется обойтись омлетом. А он давно хотел с утра сырников. Жил молодой лейтенант один в однокомнатной квартире, доставшейся от бабушки. Зато жилье было индивидуальной постройки, и кухня площадью с иную большую залу.
Взболтав яйца, Семенов накрошил туда сыра, а затем влил в миску ложку соевого соуса. Он придавал омлету пикантности. Пока кушал, составлял в уме план отчета. Он любил многое продумывать заранее. План поездки, расписание занятий, список покупок. Может быть, за это его взяли в Отдел? Импульсивность в их деле — большой-пребольшой минус. Ступишь не туда, и поминай как звали. Вакорин говаривал, что их служба временами смахивает на работу саперов. Ошибаешься один раз.
Это как в фильме «Сталкер» — сначала кидаешь вперед болт с красной тряпочкой, и лишь затем медленно ступаешь дальше. Те сферы, с которыми зачастую имел дело отдел ЧС, ошибок не прощали. Не сказать, чтобы служба была такой уж опасной, но всякое случалось. Иногда старожилы в свободное время начинали вспоминать разные случаи. Хорошие и не очень. Как понял Илья, будучи опричником, можно было скорее не погибнуть, а сойти с ума. Так уклончиво отзывались о состоянии тех сотрудников, кому не повезло попасть в лапы настоящей нечисти. Могучих сил, природу которых до сих пор без особого успеха исследуют специальные институты. Именно в один из них и увезли «неведому зверушку», вылупившуюся из найденного недавно артефакта в «лаборатории».
В том, что Та Сторона существует, Семенов не сомневался. Как и в том, что её всесторонне исследуют. Никакое государство не бросит на самотек вещи, которые могут подрывать его устройство. Так повелось исстари, так дела обстоят сейчас, так будет и в будущем. Лишь названия контор меняются. Во времена Иоанна Грозного колдунами, ведьмами и прочим непотребством занималась церковь и её карающая длань в виде Опричников. Затем за дело взялась Тайная канцелярия Его величества, Синодальный отдел жандармерии, ЧК, ОГПУ, НКВД и КГБ. Но за всеми ними так и закрепилось звание опричников.
В кабинете Басова Семенова ждал крепкий чай и пинежские пряники. Как бы с тонким намеком на толстые обстоятельства.
— Отчет составишь потом, у тебя нынче другое задание.
— Какое?
Хоть Илья и привык к непостоянству их службы, но так резво запрягать поводья показалось ему чересчур.
— У Бормана узнаешь. Сейчас вкратце обскажи, что у вас там в деревне стряслось. А то Кузьмич мне уже плешь проел насчет замеченной чертовщины.
— Так Пелагея разве ничего не рассказала?