Бурсак принцепса Инферно

22
18
20
22
24
26
28
30

В его глазах горели огоньки, но это была не прежняя нежность, а решимость, которая не знала границ.

Тёма больше не был тем спокойным и мудрым человеком, которого я знал. Он превратился в неумолимого и гневного рыцаря, став похожим на боевую машину. Его улыбка, которая раньше согревала душу, теперь была холодной и застывшей, словно лёд, заточенный для смертельного удара.

— Карим, держись! Я помогу тебе! — крикнул Тёма, его голос резонировал силой пламени, словно он сам был выкован из огня. Огненный меч в его руках дрожал от жара, отбрасывая яркие отблески на лицо, испещренное волной черных прожилок. В его глазах горел неистовый огонь, он был преисполнен решимости, и я увидел в нем воина, который готов отдать жизнь за свою семью.

Но в следующую секунду его лицо застыло, брови схватились в удивленном жесте, и он прищурился, словно пытался разглядеть что-то невидимое для меня.

— Стоп, где демон? — прошептал он, его голос теперь звучал не как рёв льва, а как шепот ветра. — Где он?

В его глазах отражался ни гнев, ни отчаяние, а глубокое недоумение, словно он проснулся от тяжелого сна, не помня событий последних мгновений. Его движения стали медленными, растерянными, и в них я увидел не железную волю воина, а нерешительность запутавшегося человека.

Он смотрел на меня, на разрушенную библиотеку, на падающие книги, и в его глазах я видел не память о бое, а пустоту. Он не помнил, кто он, что происходило, зачем он взял в руки меч. И почему перед ним стою я, покрытый ранами.

— Тёма, ты не помнишь? — спросил я, голос мой был слаб и прерывист, но в нем звучало отчаяние. — Ты не помнишь, что произошло?

Он покачал головой, и в его глазах я увидел лишь тупую пустоту, пустоту утраченной памяти, утраченной личности.

Я огляделся вокруг. Библиотека была в разрухе, книги горели, ледяной туман висел в воздухе. Но я не чувствовал страха. Я чувствовал силу, я чувствовал уверенность.

- Мы победили, - сказал я.

— Да? Хорошо. А где матушка? — поинтересовался Тёма.

— Я видела, как она скрылась в чертогах магического ядра дома, — тихо молвила Лизонька и тут же умолкла.

Мы бросились к Лизоньке, словно два огненных вихря, разрушающих все на своем пути. Книги падали под нашими ногами, страницы шелестели в воздухе, но мы не замечали ничего, кроме ее фигуры на полу. Она лежала на спине, ее голубые глаза, обычно яркие и искрящиеся, были закрыты. Ее лица не трогала ни бледность смерти, ни магический холод.

- Лизонька! - крикнул я, мой голос раздался в тишине библиотеки, как гром. - Лизонька!

Но ответа не было. Она не двинулась, не откликнулась. Она была пуста...

— Лизонька, проснись! — повторил за мной Тёма, но его голос был не полным силы, а растерянным и слабым. Он тоже понял, что она ушла, что ее больше нет.

Мы остались наедине с ее телом, с ее тишиной, с ее отсутствием. И в этой тишине я услышал шепот демонов, их злобные улыбки, их смертельный холод. Они победили, они украли у нас надежду, они украли у нас жизнь.

- Идём. Мы должны спасти хотя бы матушку! - Тёма потянул меня за собой.

Он вёл меня через разрушенную библиотеку, среди падающих книг и разлетающихся страниц, сквозь туман пыли и запаха старых чернил. Он не обращал внимания на хаос вокруг, его взор был устремлен вперед, к цели, к матушке, которую еще можно было спасти. Мы бежали по темным коридорам дома, мимо гобеленов и мертвых каменных гаргулий. Каждая ступенька звучала как удар в сердце, каждый изгиб коридора увеличивал отчаяние, каждый шаг уводил нас дальше от жизни, ближе к смерти. Тёма бежал, как тень, его движения были быстрыми и бесшумными, словно он не человек, а призрак, пробирающийся сквозь стену. Он не оглядывался, не останавливался, он шел к цели, к матушке, как к последней надежде, как к последнему острову среди бушующего моря.