Гиперион восхождение

С грохотом я вытянул свою серебряную шашку из ножен. Она была тяжёлой и холодной, но я чувствовал, как она становится продолжением моей руки, продолжением моей воли. И ударил по спине демона. Удар вышел мощным. Демон заревел от боли, но он не оглянулся. А продолжал смотреть на ликвидатора, как будто не чувствовал моей атаки.

Но я не остановился. Удар за ударом я рубил его синюю плоть, вырывая из него кусок за куском. Его тело оказалось прочным, словно камень, но моя шашка была острой как бритва. Но я чувствовал, как она проходит сквозь его мышцы и кости. Я уже сбился со счёта, сколько раз ударил его, но я не останавливался. Я чувствовал, как его тело становится всё более мягким, словно он теряет силу. И вдруг почувствовал, как его позвоночник поддался под моими ударами.

Секунда, и я перерубаю ему голову. Она отлетела в сторону, и кровь фонтаном выплеснулась из его шеи. Тварь с грохотом упала мне под ноги. Я стоял, опираясь на шашку, и смотрел на её тело, ещё дрожащее в конвульсиях. В ушах стояла тишина, нарушаемая только шумом собственного дыхания. Я чувствовал, как кровь демона капает на мои руки, делая их холодными и одновременно с тем липкими.

Ликвидатор стоял рядом, не обращая внимания на свой обугленный облик. Он лил в свою пасть какую-то жидкость или алкоголь, но она просто вытекала из всевозможных отверстий в его теле. Ни единого звука, ни крика боли, ни даже хрипа. Он как пустой сосуд, в который уже не могла вместиться вся его жизнь.

Пара минут прошла, и он сел рядом со мной, так больше и не пошевелившись. Его тело уже не просто обгоревшим, а превращалось в хрупкий уголь, готовый рассыпаться в пыль от самого лёгкого дуновения.

Я взял какую-то белоснежную материю непомерно большого размера, лежащую рядом. Возможно, это одежда кого-то из жертв демонов, или, может быть, часть риз священника, который охранял ратушу. Я не думал об этом, просто накрыл Ликвидатора этой тканью.

Времени оставалось всё меньше. Я почувствовал это в своих костях, в своём сердце. Это не просто интуиция, а понимание, что мир рушится вокруг меня.

Пнув для проформы обезглавленного демона, я продолжил свой путь к аварийному маяку. Но где он находится? Где искать его в этом разрушенном здании?

В моей голове вспыхнула мысль. Батюшка. Он знал ратушу как свои пять пальцев. Он мог показать мне путь к маяку. Но как найти его? Где он сейчас? Миг, и я повернулся. В глубине коридора слышался глухой стук. Это могло быть что угодно: одержимые, демоны или даже просто падающие обломки. Но я знал, что должен идти. Должен найти батюшку.

Я должен найти маяк!

И я сделал шаг вперёд и нырнул в глубину уже другого коридора, в самое сердце той тьмы.

— Его нужно наполнить! — раскатистым эхом разносилось откуда-то из глубины коридора, словно голос пробирался сквозь стены и заполнял весь зал ратуши. В этом голосе слышалась и угроза, и некая тоска, и неутолимая жажда. Это голос не человека, а нечто иного, нечто ужасного и могущественного.

Секунда, и к жуткому голосу присоединилось и нечеловеческое урчание желудка. Звук вышел таким громким и низким, что я почувствовал, как под моими ногами задрожал пол. И это не просто звук голода, это зов пустоты, жаждущей наполнения. Я вздрогнул и обернулся в сторону коридора, откуда доносился этот ужасный голос. Пусть в темноте ничего нельзя разглядеть, но я чувствовал на себе взгляд чего-то страшного и могущественного.

— Кто там? — прошептал я, и мой голос звучал хрипло и неуверенно.

В ответ послышался холодный смех, и он пронёсся по коридору, словно призрак.

— Ты уже знаешь, кто я такой, — ответил голос. — Я тот, кто должен быть наполнен.

Тут же почувствовал, как у меня по спине пробежал холодный пот. В этом голосе звучало не просто желание съесть меня, а желание поглотить всё вокруг, поглотить весь мир.

— И кто ты? Демон? — спросил я, стараясь не выдать своего страха.

— Ты тот, кто может меня наполнить, — ответил голос.

В этот момент из глубины коридора вышла фигура, укутанная в темноте. Она была высокой и худой, её тело покрыто чёрными пятнами, словно её кожа сгорела. Глаза сияли огнём, а из пасти исходил неприятный запах гнили.