Вопрос, как уйти из-под опеки дяди, решён. Теперь можно выпить пива.
— Кому ты написал?
— Самому лютому врагу всех адвокатов Совета.
— О-о! — протянули Йен и Верон одновременно.
— Она докопается! — сказал лановец, качая головой. — Помянем твоего дядюшку!
Все трое подняли бокалы с пивом.
— Чего ж ты раньше ей не написал? — спросил Расмор. — Нашего разрешения ждал?
— Надо было удостовериться, что Модьйос и Ноа-Най не заверяли документ, — сказал Медан, отставив пиво. — Да и не хочу подставлять ни Йена, ни Мерджи, ни себя. Дядя та ещё мстительная ирныра, а Линда источников информации не разглашает.
— Если Пресли докопается, то она снимет шкуру с кого угодно, — хмыкнул Верон, осушив свой стакан. — А она докопается. Самого Канцлера его же паукам скормит, и никто ей не помешает.
— Ноа-Най ей не откажет, — дополнил Йен и покачал головой. — Ой, что будет! Дружище, а ты знаешь, за какие ниточки дёргать! Страшный ты человек, Медан Гурон!
— Осталось решить, как и куда спрятать Мерджи, — сказал Верон, вдохновлённый выпивкой и беседой.
— Тивейский университет, — одновременно сказали Медан и Йен.
— Но как?! Без нужного специалиста иль какого-нить годного курса дядя быстро её домой заграбастает! Фить! — Верон громко присвистнул и махнул рукой.
Йен задумчиво почесал бровь.
— Я могу поискать на кафедре, — сказал он. — В Совете все ресурсы здравоохранительных учреждений нацелены на экологию и поддержку иммунитета.
— Или на замену органов на искусственные, — добавил Верон. — Как архаично! А психотерапию даже медициной не признают.
— Согласен. Но я поищу. Должен быть выход, друг.
— Спасибо, — кивнул Медан.
Раздался тихий писк варлата, извещая о письме.
— Медан, это у тебя? — сказал Верон, подтягивая себе второй стакан с пивом. — Или у тебя, Йен?