Парадокс Атласа

– Используй мою магию, – пояснила Рэйна, – и заставь архивы выдать нужные мне книги.

Каллум так и уставился на нее.

– Кажется, полминуты истекли, – напомнила Рэйна. – Мне, если честно, хватило за глаза, поэтому…

– Погоди, – остановил ее Каллум, когда она уже развернулась. – Постой, подожди. Ты это… всерьез или…

Разве можно так откровенно тупить? Вопрос-то проще простого, ей столько надо интересных книжек прочесть, а он тут нейроны мнет.

«Вот, – думала Рэйна, – вот почему она не употребляет алкоголь».

– Протрезвей, – бросила она через плечо провожавшему ее пустым взглядом Каллуму. – Будешь готов – приходи.

Тристан

– Помоги мне умереть, – сказал Тристан Нико, решив, что нашел ответ.

Решение на самом деле оказалось простым, а свой путь к нему Тристан начал еще во время ритуала. В тот момент, когда Либби – не настоящая, конечно же, хотя и с нее наверняка сталось бы – приготовилась убить его, ему внезапно удалось воспользоваться магией, которая в обычное время давалась ему лишь после невыносимо долгого смотрения в пустоту и полного разотождествления с собой. То есть тяжело. Это требовало прямо колоссальных трудов, бесило, отнимало драгоценное время.

Но вот когда Либби уже почти убила Тристана, он посмотрел на ситуацию под другим углом и внезапно увидел все, а точнее, кое-что одно. Магию, что скрепляла симуляцию. Он разглядел ее течение, прямо как тогда, когда нашел анимацию Либби – опять-таки не настоящей, а второй, фальшивой, Либби… Так и запутаться недолго, столько подделок: поди запомни и устрой их в памяти. Картина вроде бы логичная, но вместе с тем нездоровая. Так вот, мертвая Либби на полу комнаты. Моргнул один раз – и это Либби Роудс! Мертвая! Какой ужас! Моргнул другой – и это уже потоки энергии, перетекающие невидимыми руслами в своем порядке.

В раскрашенной комнате, когда Тристан познал на себе гнев Либби и приготовился умереть, картинка у него перед глазами вновь распалась частичками калейдоскопа, обострив его прочие чувства. Он ощутил на вкус нависшую над ним угрозу, и это даровало ясность, избавило от обычной тормознутости. В тепличных условиях, когда ему ничто не грозило, Тристан мыслил мелко, его заботили только мнение отца да вопросы о том, будет ли душа жить после смерти. Нет, трюк состоял в том, чтобы очистить разум или вовсе его вырубить.

Очнувшись после симуляции, первым делом Тристан увидел, как на него смотрит Атлас Блэйкли. И вряд ли это изменение позы Хранителя было простым совпадением.

Отсюда и эта просьба: «Помоги мне умереть», – которую Нико воспринял без особого энтузиазма.

– Какого, – спросил он, – хрена вообще?..

– Понимаю.

– Я знал, что ты мазохист, но это даже для тебя перебор.

– Точно, – дружелюбно согласился Тристан. – Но я бы не просил, если бы не думал, что это сработает с точки зрения магии.

– А отчего сразу я? – спросил Нико. Справедливый вопрос, которым Тристан и сам несколько раз успел задаться в тот короткий промежуток времени между стуком в дверь Нико и ее открытием.

– Потому что я, к несчастью для всех нас, слишком сильно себя люблю и не хочу умирать по-настоящему…