– И что из всего этого следует? – Ева посмотрела на Жарова, ожидая хоть какого-то вывода из его сложных умозаключений.
– Пока я вижу, что волшебство действительно исчезает, а то, что осталось, отчаянно пытаются… – Женька замолчал, подбирая слова.
– Пытаются усиленно накрутить на науку, чтобы сохранить его хоть в каком-то виде, – закончила за него Ева.
– Вот да, – кивнул он.
– Знаешь, я тоже подумала, что волшебство там и здесь ощущается по-разному, но не могла понять, не мерещится ли мне.
– Не-а, не мерещится, – качнул головой Женька.
– Получается, что и волшебники здесь немного ненастоящие, – шепотом закончила Ева, боясь озвучить эту неудобную мысль во всеуслышание. – А твой дядя, выходит, единственный из ныне существующих волшебников, который смог создать настоящий волшебный предмет. Единственный во всем мире!
– Это меня и беспокоит.
– Женя! – раздался рядом голос Руслана Викторовича, и они дружно подскочили, как преступники, застигнутые врасплох. – Ну что ты решил?
– Буду пока здесь.
Женька ответил таким тоном, который использовал с теми, кто ему не нравился. Принять этот тон за выражение симпатии было невозможно.
– Ну смотри, – Руслан Викторович сделал вид, что ничего не заметил. – Если что-то будет нужно, сразу обращайся. Слышишь?
– Обойдусь, – довольно резко ответил Женька преподавателю.
Тот бросил напряженный взгляд на Еву, видимо ожидая, что она уйдет. Но Ева не сдвинулась с места. Друзья они с Женькой или нет, в конце концов?
– Женя, тебе действительно будет лучше в Сочи. Я договорился: тебя ждут в волшебном классе. Ты сможешь поступить сюда после школы.
Он говорил терпеливо, как с умственно отсталым.
– Я уже сюда поступил, если вы не заметили.
Мужчина на миг возвел глаза к небу, а потом покачал головой.
– Упрямством ты весь в отца, – вздохнул он. – Но иногда стоит прислушиваться к тем, кто желает тебе добра.
– Я регулярно прислушиваюсь к мнению своего дяди, – вскинул подбородок Женька.