В выставленные вперед ладони вдруг уперся холодный камень, и Ева распахнула все еще слезившиеся глаза. Она по-прежнему толком не видела, но по отсветам поняла, что все-таки умудрилась добраться до фонтана. Не размениваясь на попытки отыскать ладони русалки, Ева из последних сил качнулась вперед и, навалившись грудью на край чаши фонтана, опустила руку. Пальцы коснулись бестелесного и в то же время теплого лунного света. Мир так резко обрел черты и краски, что Ева уселась на пол, больно вывернув до сих пор перекинутую через бортик руку. Ей стало настолько хорошо, что она рассмеялась от облегчения. Пещера выглядела так же, как в тот момент, когда Ева в нее вошла, только кусты волчьей ягоды цвели повсюду, но ей уже было все равно. Тот, кто коснулся лунного света, не мог погибнуть. Теперь она знала это наверняка.
Поднявшись с пола, Ева вновь опустила руки в лунный свет, набрала его в пригоршни и умылась. Ощущения были очень странными. Как будто ты умываешься пустыми руками, но воздух вокруг них теплый, ласковый, и от этого снова хочется смеяться. Проведя руками по лицу в последний раз, она направилась к выходу из пещеры.
Остров по-прежнему был безлюден. Ева присела у самой кромки воды так, чтобы видеть вход в пещеру, и попыталась успокоиться. Сердце в груди колотилось от пережитого страха, а еще от радостного волнения, вызванного прикосновением к лунному свету. Это очень мешало думать. А обдумать случившееся было необходимо.
Что ей делать теперь? У Глеба вся мастерская нашпигована аппаратурой для слежения, а значит, Вий и Горыня узнают, где она была. Нужно было бежать. Но куда?
Просидев на берегу по меньшей мере час, Ева решила все-таки лететь обратно. В конце концов, это у нее дар, а не у них. Она скажет, что искала свое место. Если упомянут пещеру, признается, что прилетела, вошла, посмотрела, случайно чего-то коснулась и вышла. Про то, что она поняла, для кого там уготовано место, им знать не обязательно.
Так успокаивала себя Ева Громова, летя над морем неизвестно куда. Правда заключалась в том, что она понятия не имела, как поведет себя, если ей устроят допрос с пристрастием. Но нужно же было в чем-то искать мужество?
Берега видно не было, но Ева вновь совершенно точно знала, в какую сторону ей двигаться. Как это работало, она до сих пор понятия не имела. Может, это тоже отголоски дара Кощея.
– Вот ты где! – неожиданно раздался голос Глеба, и Ева едва не плюхнулась в воду от испуга.
Она выровняла полет, успев замочить подол платья и ноги в ледяной воде, и повернулась к мужчине.
– Вы здесь откуда?
– Я-то по делу. А что насчет тебя?
– А я летала, искала по вашему совету место, где бы обосноваться.
Ева чувствовала, что говорит слишком быстро и это наверняка выдает ее волнение, но поделать с этим ничего не могла.
– И где летала?
– Да вон там, – сделав простодушное лицо, она махнула рукой в ту сторону, откуда прилетела.
– Понятно, – хмыкнул Глеб. – Давай за мной.
Он полетел куда-то вбок, набирая скорость. Еве ничего не оставалось, как последовать за ним.
Вопреки ожиданиям Глеб привел ее не к Горыне и не туда, откуда она начинала свой полет сегодня. Эта часть берега была совершенно пустынной, словно выжженной. Голый камень под ногами чернел в искусственном свете, и, насколько хватало глаз, не было не то что кустарника – ни одной травинки.
Глеб, приземлившись, сцепил пальцы в замок и хрустнул ими, словно оттягивая начало разговора. Ева, зависнув над землей, не спешила опускаться. Хотя, вздумай он что сделать, вряд ли ей удалось бы убежать.
– Ты, смотрю, совсем освоилась с полетами. – Мужчина указал на ее ноги, не касавшиеся земли.