— Сам совершу ритуал, — буркнул он, покосившись на главу города. — Всё равно мне, как заместителю, руку набивать надо.
— Давай! — согласился глава.
И тут рядом со мной, на алтарь что-то шлёпнулось. Я скосил глаза и громко заржал — это было чьё-то окровавленное сердце. Затем кто-то швырнул оторванную голову. Она, словно футбольный мяч, упала практически мне на живот.
— Степана убили! — потрясённо заскулил толстяк.
Мне из лежачего положения не было видно, кто это, но по «почерку» стало понятно, что это Мими. Хорошо, что очнулась. Очень вовремя.
— Мими, — громко сказал я, — продемонстрируй товарищам, что так поступать со мной не надо.
В грудь толстяка угодила чья-то оторванная по локоть рука, щедро забрызгав того свежей кровью.
— Ч-что это? — глаза у того чуть не вылезли из орбит.
Затем в него же с глухим звуком шлёпнулся клубок источающих вонь сизых кишок.
Стоящая рядом женщина упала в обморок. Кто-то, судя по звукам, отчаянно блевал.
— Это только начало, — спокойным голосом сказал я, — сейчас это делает только Мими. Но, когда вы меня убьёте, к ней присоединятся остальные.
— Ч-ч-ч-что-о-о-о… — прохрипел толстяк, руки его тряслись.
— Отвяжите его! — воскликнул глава и добавил, — ты же Геннадий Капустин?
— Вы меня знаете? — удивился я.
— Я знаю всё, что происходит на вверенной мне территории, — важно заявил Иван Петрович.
— Вот только убийства людей это не оправдывает! — убеждённо сказал я.
— Пошли! — велел мне глава, как только меня отвязали. — Сейчас ты всё сам увидишь.
Так как я понял, что убивать меня никто не собирается, во всяком случае пока что, то спокойно пошел следом за главой. Несколько культистов отправились следом. Остальные, включая толстяка, остались у алтаря.
Мы вышли из лесу и направились к Хохотую.
— Ты видишь это? — ошеломлённо выдохнул Енох, — сгорел только один дом, и то не до конца! Этого просто не может быть! Все же деревянное, и такой ветер тогда был!