Мои мысли прервал приход соседки:
— Тёть Люба, к вам бабка Ивановна! — крикнула Анжелика и ушла в комнату.
— Ивановна, проходите сюда, на кухню, — позвала я, — а то у меня все руки в продуктах.
Старушка-соседка заглянула на кухню и при виде меня расплылась в улыбке:
— Здорово, Любаша. А я смотрю, не было тебя эти дни. И твоих не видно.
— Да мы в село ездили, — пояснила я и принялась перемывать картошку. — Отец и Ричард там остались, а мы вернулись. Мне на работу, а Анжелике к экзаменам готовиться надо. Да вы садитесь за стол, я сейчас ужин поставлю, и мы чаю попьём. Что за новости у нас? Рассказывайте.
— Да какие там новости, — вздохнула старушка. Она сейчас сильно отличалась от той уринолюбивой Ивановны, которая встретила меня у дверей в первый мой день попадания сюда. Теперь она была вымыта, в чистой и опрятной одежде, и, главное, когда её навязчивые мысли типа уринотерапия и лечение керосином ушли, она в принципе оказалась довольно-таки неплохой старушкой. Видно было, что женщины из секты ухаживают за нею вполне добросовестно. И вид у неё был тоже довольный.
— Что, совсем ничего не случилось? — не поверила я, залила в кастрюльку с картошкой воду и поставила на газ.
— К тебе только приходили, — сказала Ивановна.
— Кто? — удивилась я и налила ей чаю.
— Сперва сестра твоя прибегала. Оглашенная, — неодобрительно покачала головой Ивановна, — припёрлась ночью, уже часов двенадцать было, если не больше. И как давай в дверь колотить. Орала, тебя звала. Думала, что ты не открываешь ей.
— А вы не спросили, что случилось?
— Да я даже дверь и то побоялась открыть. В глазок только посмотрела, и то тишком. А то, думаю, я сейчас дверь открою, а она меня заодно пристукнет. Такая злая она была. Хуже Райки.
— А вы не слышали, что именно она хотела и кричала?
— Что хотела — ну так тебя, знамо, увидеть. Звала она тебя по имени. А что кричала — «где деньги, отдавай». В общем, деньги она хотела, чтобы ты ей дала.
— А потом?
— А потом Серёга с первого этажа вышел и шугнул её, — Ивановна шумно отпила чай, отдуваясь.
— И она сразу ушла?
— Ну ты же знаешь Серёгу, он если не выспался — всегда злой. Конечно ушла. Любой бы ушел, если Серёга вышел шугнуть.
— И больше не приходила?