Баба Люба. Вернуть СССР 2

22
18
20
22
24
26
28
30

— Но мне-то можно! — осторожно и вкрадчиво мурлыкнуло меццо-сопрано. — Нарушением это не будет, понимаешь?

— А тебе зачем? — удивился и одновременно обрадовался бас.

— Ну, давай считать, что мне просто скучно, — хихикнул женский голос.

— Зная тебя… — недоверчиво проворчал мужской.

— Ну ладно! Ладно! — рассмеялся меццо-сопрано, — тогда давай будем считать, что я делаю тебе услугу.

— Угу, а потом сдерёшь с меня за это в десятикратном размере! — недовольно и обличающе пророкотал бас.

— Ну… тут уже как получится, — мурлыкнул женский голос.

— И что ты намерена сделать?

— Оу! Тебе понравится! Более того, обещаю, ты будешь в восторге!

— Ох, что-то не нравится мне всё это, — задумчиво протянул бас, — ты её хоть убивать не собираешься?

— Я? Убивать? — с откровенно фальшивым изумлением сказал женский голос. — Как ты мог так подумать?

— Ну…

— Хотя… откуда я могу знать, как оно всё в результате получится? Но могу пообещать, что лично я ничего такого делать не буду. Моё слово подойдёт?

— Даже и не знаю… Но пари мне нужно выиграть! Ты понимаешь⁈ Это однозначно и не обсуждается!

— Тогда что тут думать! Решайся!

— Да что тут решаться? У меня и вариантов других нету.

— Вот и чудненько… Вот и чудненько… Значит, договорились! — тихим серебристым колокольчиком рассмеялся женский голос, пока не стих где-то высоко-высоко…

А теперь, наконец, эпилог

«И сно-ова седа-ая ночь… и то-олько ей доверяю я-а-а-а…» — надрывались колонки. Я немножко отодвинулась от них подальше, а то так за вечер и оглохнуть можно. Хотя выпускникам всё нипочём. Знай себе танцуют.

Я смотрела на ребят, которые танцевали на школьном дворе. Точнее танцевали некоторые девочки. А остальные вообще не умели, и просто суетливо двигали руками и ногами, пытаясь хоть примерно попасть в такт музыке.