— Но мне-то можно! — осторожно и вкрадчиво мурлыкнуло меццо-сопрано. — Нарушением это не будет, понимаешь?
— А тебе зачем? — удивился и одновременно обрадовался бас.
— Ну, давай считать, что мне просто скучно, — хихикнул женский голос.
— Зная тебя… — недоверчиво проворчал мужской.
— Ну ладно! Ладно! — рассмеялся меццо-сопрано, — тогда давай будем считать, что я делаю тебе услугу.
— Угу, а потом сдерёшь с меня за это в десятикратном размере! — недовольно и обличающе пророкотал бас.
— Ну… тут уже как получится, — мурлыкнул женский голос.
— И что ты намерена сделать?
— Оу! Тебе понравится! Более того, обещаю, ты будешь в восторге!
— Ох, что-то не нравится мне всё это, — задумчиво протянул бас, — ты её хоть убивать не собираешься?
— Я? Убивать? — с откровенно фальшивым изумлением сказал женский голос. — Как ты мог так подумать?
— Ну…
— Хотя… откуда я могу знать, как оно всё в результате получится? Но могу пообещать, что лично я ничего такого делать не буду. Моё слово подойдёт?
— Даже и не знаю… Но пари мне нужно выиграть! Ты понимаешь⁈ Это однозначно и не обсуждается!
— Тогда что тут думать! Решайся!
— Да что тут решаться? У меня и вариантов других нету.
— Вот и чудненько… Вот и чудненько… Значит, договорились! — тихим серебристым колокольчиком рассмеялся женский голос, пока не стих где-то высоко-высоко…
А теперь, наконец, эпилог
Я смотрела на ребят, которые танцевали на школьном дворе. Точнее танцевали некоторые девочки. А остальные вообще не умели, и просто суетливо двигали руками и ногами, пытаясь хоть примерно попасть в такт музыке.