— С-спасибо, — ошарашенно промямлила я и автоматически приняла пожухлые стебельки.
— Что сегодня на ужин? — деловито спросил он и попытался войти в квартиру.
Но я стояла в дверном проёме монументально, словно скульптура «Девушка с веслом».
Наткнувшись на непреодолимую преграду, Виталик удивился:
— Любаша? Ты никак мне не рада?
— Тс-с-с, — приложила я палец к губам и нахмурилась, — у меня полный дом родни, разбудишь. Из села понаехали, спят во всех комнатах.
И, не давая ему опомниться, сказала:
— А у тебя деньги есть?
— З-зачем? — теперь уже Виталик ошарашенно смотрел на меня.
— Надо! — торжественно заявила я, — ты же из северов вернулся, деньги по-любому должны быть. И много.
Пока Виталик размышлял, что мне ответить, я продолжила:
— Подожди внизу, я сейчас переоденусь, я быстро, минут десять. И пойдём в ресторан. Отмечать встречу.
— В какой ресторан? — не понял Виталик.
— Ну, как какой? — развела я руками, — у нас в Калинове несколько ресторанов. Но мы пойдём в самый дорогой. Мне там больше всего нравится. Ты пока такси вызывай.
— Такси?
— Ну да, я же каблуки надену. А в них ходить неудобно.
— Но…
— Жди, я сказала! — рявкнула я и захлопнула дверь перед носом Виталика.
А сама прислонилась вспотевшим лбом к дверному косяку с той стороны. Сердце глухо бухало где-то в районе горла. Лишь бы только звонить не начал.
Но, видимо, Виталик Н. был слишком деморализован несоответствием Любашиного образа в письмах и в реальности, так как звонить в дверь не стал.