Крест Марии

– Да на, держи! – сама не знаю почему, я сердито швырнула носки в щель. Луковианец схватил и радостно заулыбался, что-то опять демонстрируя жестами.

И тут люк захлопнулся и кресты разошлись.

А я стояла, как дура, и совершенно тупо смотрела на металлический люк, который закрывал «окно».

Мда. Вот это я совсем ненормальная!

Мало того, что отдала запросто так носки непонятно кому. Даже не человеку. Почему-то я сомневалась, что они люди. Так ещё эти носки были связаны из самых лучших ниток.

Даже у меня таких не было.

И я планировала на них обменять массу полезных вещей, а в результате стою и смотрю на люк, как баран на новые ворота. Я сама с себя так удивилась, что даже никак комментировать не стала. А что тут говорить, если в условиях, когда любой предмет является абсолютно дефицитным, я просто взяла и отдала такую вещь. И это мой труд.

В результате я так расстроилась, что к следующей стыковке шла, как на казнь. Да, одни носки ещё на обмен были. Но такие себе, из разных остатков ниток.

Я даже сперва думала вообще не ходить. Ну ничего же не случится, если пропущу разочек? Хотя, с другой стороны, а может тут, как и с рычагом – раз не дёрнешь – сразу вниз. И здесь, может, также – в следующий раз свидание будет короче, или реже, или вообще больше не будет. Так рисковать я не могла. Поэтому пошла.

К моему огромному удивлению (и облегчению), со мной состыковался дядя Лёня.

– Ну вот ты где! – немного сварливо обрадовался он, – почему-то я так и думал. Рассказывай!

– Что рассказывать? – не поняла я.

– Что у тебя стряслось, почему ты постоянно уходишь на дно? И что у тебя со Щукарём?

Я замялась. С одной стороны, хотелось с кем-то поделиться, а. с другой, я этого человека вижу в третий раз. И первое наше знакомство состоялось не самым лучшим образом.

– Не бойся, дочка, рассказывай, – велел он и добавил, – только кратко, ёмко и без лишних подробностей.

– Зачем?

– Я же вижу, тебе помощь нужна. Так что давай рассказывай.

И я не выдержала: всхлипывая, периодически сморкаясь и утирая злые слёзы, я рассказала всё – и про гадского Фавна, и про мою месть ему, и про месть Щукаря и моё отравление.

– А второй раз?

– Что? – я всё никак не могла привыкнуть к его манере выражаться.