Волосы зашевелились у меня на голове.
И вот зачем он приходил?
Что искал?
И не потому ли я так крепко спала? А сейчас голова, словно налитая чугуном?
Что ему было от меня надо?
И зачем он убил Васю?
Хотел напугать меня? Предупреждение? Дал понять, что за мной следят? Или просто не любит лупросов?
Мысли носились в голове туда-сюда, и ничего внятного придумать я не могла.
Было страшно.
Настроение, которое появилось в последнее время, опять рухнуло куда-то под плинтус.
Спать я не могла несколько ночей подряд. Боялась, что только закрою глаза, как надо мной встанет, и будет стоять Чертур. Я вполне отдавала себе отчёт, что если он захочет войти, то опять напустит газу, или что они там ещё делают, что спишь как под наркозом, и зайдёт, и сделает, всё, что хочешь. Я это понимала.
Но всё равно глаза закрыть долгое время очень боялась. Такой себе детский иррациональный страх.
И так продолжалось до тех пор, как в один прекрасный момент меня буквально вырубило. Хорошо, что реакция у меня отточена – так что, когда подошло время дёргать рычаг, я очнулась, сходила дёрнула, вернулась к топчану и опять отключилась. И так несколько раз.
Когда окончательно проснулась, поняла, что в кресте ничего больше не изменилось – мой зелёный садик продолжал расти, как и рос. Все вещи на месте.
Так зачем он приходил и подчёркнуто-демонстративно убил Васю?
Это ещё предстояло разгадать.
Но сейчас все эти разгадки я отложила – послышался звук стыковки.
Я подбежала к люку.
За стеклом мне широко улыбался пожилой луковианец.
– Добрый день. – улыбнулась я ему и сказала на луковианском, – меня зовут Мария. А вас?